ОСТРОВ БУЯН Пушкин и география Горький Волго-Вятское книжное издательство 1987

«Способность Пушкина свободно переноситься во все сферы жизни, во все века и страны…»¹. Эти слова В. Г. Белинского о великом поэте невольно приходят на ум, когда соприкасаешься с его творчеством.

Пушкин — целый мир, неиссякаемый кладезь для исследователей разных специальностей — не только для литературоведов и языковедов или историков и искусствоведов. Есть здесь место и для географа, и для топонимиста.

Вся жизнь поэта была наполнена вольными и невольными путешествиями. Справедливо замечено исследователем его путешествий П. П. Померанцевым: «Значение путешествий Пушкина для развития его творчества чрезвычайно велико, хотя, может быть, оно еще не всеми достаточно оценено. А ведь именно благодаря путешествиям было создано большое число творений великого поэта, благодаря им Пушкин нашел много новых сюжетов и образов… Сколько же наездил наш великий поэт?.. 34 750 км! (это включая 20 поездок в Москву, в Болдино, в Боровичи, в Торжок, в Старицу, в Ярополец, на Полотняный Завод под Калугой и прочие места, входившие в обычные его поездки. — Л. Т.). Пусть даже 34 000 км — цифра даже для профессионала-путешественника значительная, почти окружность земного шара… Пржевальский за свои центрально-азиатские странствия совершил около 30 000 км. Разве после этого мы не назовем нашего гениального поэта путешественником? Он был действительно настоящим и замечательным путешественником»².

И его творения содержат немало географических понятий и описаний, пестрят географическими названиями, а некоторые произведения имеют и непосредственно географический характер. Академик Л. С. Берг считал, что это дает «нам право причислить к семье географов и великого поэта»³. У него, можно сказать, душа лежала к географии, недаром слова «география», «географический», «географ» многократно встречаются в пушкинских произведениях.

Не всё с точки зрения географа в творческом наследии Пушкина достаточно изучено, а исследование этого может прибавить немало существенных штрихов к многогранному проявлению его гения.

Имя поэта увековечено во множестве географических названий, и не только географических.

Ему воздвигнуты памятники во многих местах страны — в больших и малых городах, в поселках и селах. Установлены они и за рубежом. И это тоже заслуживает изучения, ибо всё, что относится к памяти поэта, вызывает широкий общественный интерес его почитателей.

О Пушкине известно, кажется, всё, но далеко не всё осмыслено.

У каждого есть свой Пушкин, и каждый его по-своему любит. Один больше в нем любит одно, другой — другое. Меняется любовь к Пушкину и с возрастом человека — она становится глубже, осознанней, если так можно сказать, мудрее.

В литературе освещены многие стороны пушкинского гения. И все же можно слышать (даже от людей достаточно эрудированных): Пушкин — поэт, и об этом надо писать, этим, главным в нем, и надо заниматься. Но это в корне неправильное мнение, просто заблуждение. Если В. Г. Белинский назвал роман «Евгений Онегин» энциклопедией русской жизни, то самого Пушкина можно назвать русской энциклопедией — столь широк был его кругозор. Недаром П. Я. Чаадаев после кончины Пушкина назвал его «грациозным гением» и поставил рядом со «всеобъемлющим умом Ломоносова». И эту палитру пушкинского гения предстоит еще изучать да изучать.

Наряду с географическими аспектами творчества Пушкина в книге рассматриваются и некоторые другие вопросы, так или иначе соприкасающиеся с географическими моментами пушкинских произведений, в частности элементы топонимики, а также увековечение имени Пушкина на карте.

Все это дано в виде очерков, которые расположены в основном в географическом порядке: сначала о значении географии, затем о путешествиях, природе северной и южной, географических названиях, отразивших рельеф, климат, воды, растительный мир, народы; затем о людях, которые в своей деятельности были тесно связаны с географией; специально о географической литературе в библиотеке поэта и в заключение об его имени, запечатленном на географической карте.

«Россия слишком мало известна русским»

Что русским Россия мало известна — в этом А. С. Пушкин был глубоко убежден. Не случайно он готовил и помещал в своем «Современнике» статьи, в том числе свои, популяризировавшие географические и исторические знания, расширявшие представления читателей о стране.

А. С. Пушкин, будучи осведомлен и в истории, и в географии, знал, что в царствование Бориса Годунова был исправлен и дополнен при участии его сына Федора «Большой чертеж» — первая географическая карта Русского государства.

Это нашло отражение в одной из сцен трагедии «Борис Годунов».

Поэт и сам знал карты и умел их составлять. Карту он приложил к своей «Истории Пугачева» и, отвечая на критику, что нагрузка этой карты невелика, объяснял: «Карта далеко не полна; но оная была необходима, и я не имел возможности составить другую, более совершенную» («Замечания о бунте»).

Географию, в частности экономическую, или, как ее в прошлом называли, статистику, А. С. Пушкин считал одной из важных наук в системе образования. В записке «О народном воспитании» он делится такими соображениями: «Россия слишком мало известна русским; сверх ее истории, ее статистика, ее законодательство требуют особенных кафедр. Изучение России должно будет преимущественно занять в окончательные годы умы молодых дворян…» «Занять умы» изучением страны, которой «определено было высокое предназначение…»! Пушкин писал в статье «О ничтожестве литературы русской»: «Ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы… Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией… Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и при громе