Александр Гитович. ЗВЕЗДА НАД РЕКОЙ
Сборник стихотворений
«Отвага, дружба, мастерство»
Когда вы возьмете в руки сборник избранных стихов Александра Гитовича и начнете читать его, вы прежде всего услышите интонацию какого-то особого дружеского разговора. Это разговор очень непринужденный, очень запросто, и вместе с тем — о самом главном.
…Ну, вот мы и встретимся снова,
Вдвоем посидим у стола,
Обдумаем век наш суровый,
Превратные наши дела.
Человек, поэт, который говорит с вами, — он вам знаком и незнаком. Он обращается к какому-то своему другу — которого вы и не знаете, — но разговор касается и вас, даже прежде всего вас, и вы входите в особый, новый, но близкий, товарищеский мир. И первое, о чем вас спрашивает этот голос:
…Еще раз проверим, дружок,
Горит ли огонь беззаветный,
Который в нас Ленин зажег?
«Старому другу», 1958
Огонь горит в этой книге. Это подлинный огонь. Через весь сборник стихов Гитовича проходит и этот пафос подлинного ленинского огня, и этот пафос проверки (особенно ясно выраженный в стихах последних лет).
Вы читаете дальше, и атмосфера сосредоточенного раздумья, ощущение подлинности, достоверности, ощущение настоящего товарищества, близости и особого, сдержанного и вместе с тем глубинного душевного жара не покидает вас.
Я не буду перечислять все, что с моей точки зрения может привлечь особое внимание в этом скупо и строго отобранном сборнике. Но я прошу вас — после того как вы перелистаете его, еще раз посмотрите цикл сонетов «Пиры в Армении», и в том числе стихотворение «Мне снился пир поэтов». Цикл написан в 1944 г. — в самый разгар войны, — и написан был человеком, который уже «побывал в аду» этой самой страшной в истории человечества войны.
…Мне снился пир поэтов. Вся в кострах,
Вся в звездах, ночь забыла про невзгоды,
Как будто лагерь Братства и Свободы
Поэзия раскинула в горах.
И, отвергая боль, вражду и страх,
Своих певцов собрали здесь народы,
Чтобы сложить перед лицом Природы
Единый гимн — на братских языках.
В годы суровейшей битвы поэт мечтал о будущем Братстве и Свободе. Поэзия для него — это прежде всего великая Мечта и Вера:
…Всю жизнь мы воевали за мечту,
И бой еще не кончен…
Большое, если не преобладающее место в стихах Гитовича, особенно в тридцатые и сороковые годы, занимают темы обороны, войны, предвосхищения прямой схватки со старым миром — «слепым и безобразным». Весь сборник построен вокруг этой центральной темы: «Перед грозой», «Гроза», «После грозы». Гроза — это Отечественная война 1941–1945 гг. Солдат и офицер нашей армии, поэт участвовал в ней и словом, и делом.
Воинское начало поэзии Гитовича — это не только стихи о войне или по поводу войны. Это позиция поэта. Гитович — солдат нового, социалистического общества, один из «воинов справедливости» («Туманган»). Тот мир, который мил поэзии, «только храброму доступен». Это храбрость правды, храбрость в борьбе за нового человека, ибо поэзия призвана выиграть главную битву — битву за новый мир «понятий и предметов» высшего человеческого достоинства. Девиз поэзии Гитовича — девиз артиллеристов: «отвага, дружба, мастерство».
Есть храбрость и есть «чувство границы», о чем Гитович написал еще в 1936 г. («Граница»), тогда это писалось о советских пограничниках. Но «чувство границы» имеет и более широкий смысл:
…Но братство — оно сохраняется
Везде,
Где тревога за общее дело.
А это есть чувство границы.
Чувство границы неотделимо от чувства нового братства между людьми. Пожалуй, ни у одного советского поэта стихи о дружбе, товариществе не занимают такого большого места, как в творчестве Гитовича. В эту традиционную поэтическую тему он вкладывает новый смысл, принесенный новым, ленинским строем. Еще в 1930 г. молодой поэт писал: «Мы много прошли на своих на двоих и всюду друзей находили своих, хороших и прочных ребят». Он говорит, обращаясь к Революции, в 1933 г.:
…И, по воле твоей сверкая,
Наша дружба кругом видна,
Драгоценная и мужская,
И проверенная до дна.
В 1934 г.:
…К хитрецам спиной, мы славим дружбу,
А не разговор за столиком в пивной…
Суровое братство, которого нет
И быть не может в тылу.
«Когда в быту кого-нибудь — любого — товарищем, как все мы, называл, он точный смысл излюбленного слова с первоначальной силой сознавал», «неукротимой жизни торжество навеки было создано рукою бесчисленных товарищей его», и «люди повсеместно становились товарищами верными его» — так говорится о герое поэмы «Город в горах» (1938).
А через много лет, в 1962 г., поэт пишет, обращаясь к старому товарищу, что «дружбы смысл», «высшая награда» — «со всей страной связующая нить» («Проверка дружбы», 1961). В дружбе, товариществе Гитович подчеркивает постоянство, прочность, верность («О верности свидетельствуем мы». 1932). Это беспокойная дружба, связанная с чувством тревоги, взаимной требовательности и единства высших жизненных целей. В стихах последних лет мотивы дружбы, товарищества углубляются, сплетаются с темой проверки, испытания. Пафос нового товарищества становится пафосом нравственной требовательности и возвышения человеческой личности, присущим моральному кодексу коммунизма.
В этой связи выясняются особые черты и любовной лирики Гитовича. С одной стороны, удивительная цельность и постоянство чувства:
…Года идут, седеет волос,
Бушуют волны подо мной,
Но слышу я один лишь голос
И вижу свет звезды одной.
С другой стороны — не менее постоянная беспокойная требовательность, некая неудовлетворенность, неугомонность, подчас — суровый самоанализ, — та же самопроверка. Как и стихи о войне, как и стихи о поэзии, стихи этого солдата и путника о любви и дружбе — это стихи о разлуках, ожиданиях, тревогах, предчувствиях, воспоминаниях, «недолгих» пирах и «храбром веселье». Это — лирика походов и переходов: «моста», и «письма», и «дороги» — «ста дорог» и «ста мостов». Лирика испытаний и проверки, той особой, беспокойной и требовательной, верности и постоянства