Глава первая

Рыба! Какой у неё противный запах. Ненавижу её! Ненавижу за то, как она въелась в мою кожу. Меня тошнит. Но деваться некуда. Мы живём в городе, где единственный заработок –это она.

Моя мама, святая женщина, ловит, а я продаю на рынке.

– Почем рыбка, паренёк? – ко мне подошёл парень, по кольцу на пальце понимаю, что это оборотень.

– Пятьдесят центов, – я сильнее потерла мешочек с перцем, он необходим, чтобы меня не учуяли.

– Угораздило же меня проиграть Майклу, – во рту пересохло при упоминании нашего вожака, правителя нашей страны, и негласно, альфу, самого беспощадного тирана из всех Альф.

– Беру всё. Собери, мои парни заберут, – он сделал щелчок пальцем. И возле него, как по мановению палочки, возникла стайка шавок. Огромные, свирепые, ни во что не ставившие женщин. Я посильнее растерла мешочек, мой нос раздражал запах перца, но это единственный способ спастись, чтобы только они не учуяли меня. Иначе я пропала! Я не хочу повторить судьбу мамы.

– Апчхи! – всё-таки не удержалась, чихнула.

– Пацан, ты чихаешь, как девчонка, – заржала главная шавка. И его поддержали шестерки. Смеялись раскатисто, словно гром гремел. Или это мои поджилки тряслись?

Господи, нет! Хоть бы они не поняли, что я девушка.

Итак, по порядку. Нашим миром правит чудовище. Женщины для него безвольные куклы, рожденные, чтобы удовлетворять похоть его самого и его свиты, оборотней.

Этого монстра зовут Майкл Верде. И он мой альфа. Он перебрал всех девушек старше восемнадцати лет. А мне как раз только исполнилось восемнадцать.

Самое ужасное то, что я тоже оборотень, полукровка. Моя мама жила в другой стране, у нее был другой правитель, тоже альфа, и он мой отец.

Как это случилось? Просто! Мама не верила, что в XXI веке можно просто затолкать женщину, привезти и пользоваться ей, а потом выкинуть, как последнюю суку. Она не пряталась, дерзила взорвавшимся оборотням, чем только раздражала их вожака.

И вот это случилось. Его блохастые запихнули маму в машину и привезли к отцу. Самое ужасное, что женщинам не устоять против оборотня, тем более, против альфы. Когда он близко, его запах, как афродизиак, никто не устоит.

Нет они не насилуют женщин, просто, когда они кого-то хотят и они очень близко женский пол дуреет, как от наркоты, они виагра для женщин.

И мама не устояла… когда он ушел, мама пришла в себя. И сбежала, ей помогла его постоянная любовница. Не по доброте душевной, конечно, нет. Просто увидела в маме сильную соперницу.

Она сбежала в другую страну. И тут облом! Там тоже правил альфа. И через месяц она поняла, что беременна мной.

Раздавленная, униженная, беременная. От твари, которую ненавидел всеми фибрами души.

Сил бежать не было, да и денег тоже, мы еле-еле концы с концами сводили. Иногда ложились спать на голодный желудок.

Мамочка, наученная горьким опытом, прятала меня, изменила моё имя с Амелии на Амина, я всю жизнь носила мужскую одежду. Ну, и использовала грим, чтобы девчонки на меня не вешались.

Клеили мне монобровь, кучу бородавок, всегда носила парик. Оставила себе единственную роскошь, мои длинные иссиня – черные волосы. Ни у меня, ни у мамы просто руки не поднимались их обрезать. Желтые волчьи глаза, я прятала под линзами и, конечно, носила мешочек с перцем на шее.

Надо ли говорить, что при моей маскировке у меня почти не было друзей? Я мечтала продать побольше рыбы, уехать вместе с мамой в мир, где не будет оборотней и моего альфы. Где я буду свободно гулять в коротких юбках и шортах, не боясь, что меня запихнут в машину и будут драть, как последнюю суку.

А я, по рассказам мамы, еще и кайфовать буду. Мрази, ненавижу! И этих тоже, приспешники дьявола!

– Паренёк, ты что, уснул? Пакуй побыстрее. Мне нашему правителю нужно передать доказательства. Раз уж продул в карты. Или ты хочешь сам с ним пообщаться? – я как полоумная замотала головой. И быстро собрала ненавистную рыбу в коробки, перетягивая их скотчем.

– Смотри, как ты мальца напугал! – заржал блохастая шестёрка. – У него руки трясутся. Пальчики такие изящные, красивые, как у девчонки, – господи нет! Хоть бы не догадались. Я лучше глотку ему перегрызу, а потом аконита нажрусь, чем остановиться шлюхой этим уродам. Этот ублюдок продолжал:

– Будь он девчонкой, я бы хотел увидеть эти ручки на своем стволе, – я испуганно посмотрела на них. У шестёрки жёлтые глаза заволокла пелена, мощная грудь вздымалась, под конец фразы голос стал хриплым. Он меня хочет! Одно радует, его чары оборотня не действует на меня. Я только брезгливо скривилась.

– Серый, ты что охренел? Гомосеком стал? – все заржали и их вожак тоже. – Фу, бля! Держись от меня подальше. Если бы не видел вчера, как ты трех телок отжарил, поверил бы, – этот Серый, который неровно дышал в мою сторону, скривился.

– Бля, уродец, собирай быстрее рыбу. А ты, Серый, не хреней, – сказал он вожаку. Я стопроцентный гетеросексуал. Просто руки у него красивые, не у каждой бабы такие будут. Вот и нафантазировал себе.

– Да при такой роже, с монобровью и с бородавками, как у ведьмы, он явно девственник. Смотри, согласится ещё, – Вальтер продолжал подтрунивать над ним.

– Да пошёл ты! – Серый схватил коробку с рыбой и понёс к огромному джипу без крыши.

– Блин, а я его понимаю, – сказал другой. – Пальчики такие тонкие, длинные, кожа нежная, – я шарахнулась и больно стукнулась о каркас продуктовой палатки. – Ты точно парень? – шестерка номер два прищурил желтые глаза.

– Да, – пискнула я. – У меня и паспорт есть. Парни, заплатите, и идите, я не по этим делам. Я девок люблю!

– А они тебя? – да что они прикопались? Шли бы себе лесом, эти серые уроды. Нужно продолжать играть роль парня. Теперь я благодарила свою работу, перец явно не справился бы, они могли бы меня учуять. Вот рыба…

– Хочешь, чтобы они тебя тоже любили? – я смотрела на шестёрку номер два, и не смотрела на главаря. А зря!

– Так хочешь или нет? – раздался у самого уха хриплый голос. Моё тело тряслось от страха, зубы стучали, Сердце готово разлететься от того количества адреналина, что поступало в него.

– Нет, нет. Пожалуйста, заплатите и идите. Я сам справлюсь, кто полюбит такого урода?

Тут случился полный трындец! Главарь схватил меня за челюсть, больно сжал её.

– Ты хоть представляешь тварь дрожащая, с кем разговариваешь? – он больно долбанул меня о железную палатку, – закрыла глаза, поморщилась от боли. Господи за что? Я и так старалась не высовываться, жила ниже плинтуса, терпела издевки одноклассников. Всё равно на моем пути попались они! Я не могу быть собой! Всю жизнь провести в шкурке урода!? Для чего? Всё равно на