Так бы и дала!

Глава 1

— С-скотина! Пас-скуда! С-сволочь! — разъяренной змеей шипела себе под нос Тори, продолжая молотить кулаками по треклятой роже, по лысой башке, в пузо и с особым удовлетворением коленом под жопень. — Ш-штоб ты с-сдох, твар-рь бр-ритая, пар-разит, мор-рда р-рыбья!

Поняв, что уже даже не шипит, а рычит лютым зверем, Тори отступила в сторону и прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Никто! Никто и никогда не выводил ее из себя так, как этот проклятый волчара! Собственно, директора школы Петера Линдстрёма, из-за бритой головы прозванного кем-то из языкастых учеников Чупа-Чупсом, недолюбливал или побаивался весь учительский коллектив — что люди, что полукровки, что оборотни. За строгость, пакостный характер, острый язык и просто-таки фантастическую способность появляться всегда и везде в самый неудачный для его подчиненных момент. Вот только стоит как-то проштрафиться или попасть в нелепое положение — и пожа-ал-лте! — за спиной сразу возникает господин свет директор со своей невозмутимо-холодной рыбьей мордой и с очередным вроде бы совершенно невинным, но убивающим наповал комментарием наготове. Вот почему так? Вот почему Тори врезать кулаком или ногой может хлестко и с ходу, сориентировавшись в секунду, а как дело до слов доходит — так только стоит и рот разевает, будто все та же не к ночи помянутая рыба! А эта сволочь лысая, Чупа-Чупс недолизанный смотрит и наслаждается.

— Твар-рюга! Так бы и дала! — снова зарычала Тори и опять засадила противнику коленом в пузо, а после стопой с разворота по башке.

В противнике хлюпнуло, в Тори, кажется, тоже. Только разреветься еще не хватало! А ведь поначалу все складывалось вполне гладко! Боль оттого, что пришлось оставить спорт, притупилась. Тори в приказном порядке заставила себя думать, что жизнь подарила ей шанс начать все сначала. И это даже удалось во многом благодаря тому, что в свое время мама, воюя с совсем не девичьим увлечением дочери «спортивным мордобоем», настояла, чтобы та получил классическое именно что женское, как почему-то было принято считать, образование — педагогическое. Опыта работы с детьми у Тори не было, но за нее похлопотали, а место учителя физкультуры самым удачным образом нашлось в школе недалеко от дома. Коллектив встретил новую коллегу хорошо, с детьми особых проблем не возникло — все-таки былая слава крутого бойца еще не померкла… И только лысая ехидна по имени Петер Линдстрем стал поперек всего, будто кость в горле! Рыбья, ясен пень!

Тори опять со всей дури засадила по ненавистной роже — так что она вмялась внутрь черепа, а после все-таки заплакала. Ну вот почему так-то? Почему все так? И ведь не скажешь, что долбаный Чупа-Чупс преследовал ее как-то специально. Всякий раз получалось, что сама виновата, сама подставилась, сама сваляла дурака! В точности как сегодня…

Поначалу пришедшая в голову Тори идея показалась беспроигрышной и исключительно стёбной. Подумалось: «Вот он вариант, которым можно будет отплатить долбаному директору за все чохом!» Дело в том, что сегодня после занятий по директорскому же заданию Тори ездила закупать необходимый спортивный инвентарь. В кои-то веки, после долгих уговоров и ползаний перед ним буквально на пузе эта зараза пошла навстречу и разрешила организовать в своей ненаглядной школе занятия по муай-тай. А то ведь все упирался, будто бы и не замечая, что контраргументами из разряда «не женское это дело» и «только совсем дикие люди будут добровольно бить друг друга…» раз за разом оскорбляет свою сотрудницу. Знал ведь, что учительница физкультуры Тори Бьёрк — женщина, между прочим! — еще совсем недавно профессионально занималась этим видом спорта, была звездой, чемпионкой. Знал, что череда серьезных травм вышибла ее «на пенсию», переломив жизнь пополам. И все равно, сволочь такая, глумился. Смотрел своими, кажется, немигающими, словно у рыбы, синющими глазами так, будто целился, ногой с видимым раздражением притопывал, губу этак высокомерно оттопыривал. Гад!

И все же Тори его умолила, наступив на горло гордости и желанию вместо долгих слов просто дать директору в морду. Зато после деньги на инвентарь были выделены незмедлительно, и Тори — счастливая и полная предвкушения — после занятий сразу отправилась за покупками. Быстро подобрав необходимые для начала тренировок мелочи, она пошла прицениться к боксерским грушам и вдруг увидела среди тяжелых подвесных мешков разных размеров резиновую куклу в человеческий рост на тяжелом устойчивом основании! Манекен был по-мужски мощным и плечистым. Со строгим, даже сердитым лицом, а главное, с более чем характерным лысым черепом! Короче, вылитый директор, который всегда брился наголо! Тори обошла куклу вокруг и, примерившись, тихонько звезданула ей в пузо, а после еще и пендель отвесила. Манекен, заполненный водой, только булькнул, и не подумав съязвить в ответ, и это было так здорово, что Тори аж вздохнула счастливо.

Всю дорогу до школы, в машине, она представляла себе, какой будет реакция проклятого Линдстрема, когда тот увидит новую боксерскую грушу, когда поймет намек и ничего не сможет возразить или как-то иначе обозначить свое понимание. Ведь любые слова на эту тему станут прямым подтверждением того, что подстёб удался, и он узнал в лысой груше для битья самого себя.

Тори лично затащила верхнюю часть манекена в спортзал, доверив четверым парням из старших классов лишь неподъемно-тяжелое основание. А после опять-таки лично, но уже в приятном одиночестве, руководствуясь инструкцией, установила, наполнив сразу обретшую форму куклу водой. Манекен смотрел мрачно. Тори засмеялась и со смаком отвесила ему сначала фофан, после пендель, затем вывинтила нос «сливкой», ущипнула за сосок, двинула в пузо и наконец, забавляясь, полуобняла, закидывая ногу на резиновое бедро и попутно запечатлевая на неласковых резиновых же рубах игривый поцелуй…

— Тренируетесь, госпожа Бьёрк?

Твою-то маму!..

Тори, пойманная в столь однозначно проигрышный момент, шарахнулась, разинула рот, судорожно пытаясь выдавить из себя хоть слово, и… И всё! Вот, блин, всё! Директор усмехнулся, переводя ироничный взгляд с Тори на манекен, потом потер свою выбритую под ноль голову и снова посмотрел оценивающе — на этот раз сначала на резиновую куклу, а потом на свою замершую перепуганным сурикатом учительницу физкультуры:

— Ну