Андрей Ларионов The helpline

Глава 1

— Кис-кис-кис-кис, — тряся пакетом с кормом, темная фигура нервно оглядывала темный тупик, образованный тремя криво поставленными металлическими гаражами.

Луч фонаря, стоящего неподалеку, плохо освещал пространство вокруг. В темном углу из-под груды мусора показался серый хвост.

— Да, иди сюда, кис-кис-кис, — незнакомец разорвал пакет и вывалил его содержимое.

Кошка начала мяукать. Забравшись повыше на Эверест из мусора, она приподняла голову и стала принюхиваться, её серая шерсть была влажной, в некоторых местах свалялась в колтуны. Постояв еще немного, кошка закончила разведку, и, перепрыгивая препятствия, направилась к угощению, её лапки вступали в маленькие апрельские лужи, глаза хищно поблескивали в свете фонаря. Почти добравшись до добычи, она остановилась.

Кошка стала разглядывать своего потенциального кормильца: высокий парень, одет во все темное, на спине заношенный рюкзак. Животное перевело взгляд на голову человека: мокрая челка зачёсана набок, волосы на макушке смотрят в разный стороны. Нос и рот ничем не выделялись и не очень заинтересовали кошку, она снова стала принюхиваться и высматривать угощение. Сделав еще один шаг, кошка подняла голову и стала смотреть в глаза незнакомцу, но на месте, где они должны были быть, виднелись лишь два маленьких огонька, образованных отражением фонаря. Простояв так несколько секунд, животное приблизилось к кучке корма, лежавшей рядом с ногами незнакомца.

Юноша присел на одно колено рядом с кошкой и медленно стянул рюкзак со спины, животное насторожилось и стало шевелить ушами. Раздался звук расстегиваемой молнии, кошка отвлеклась от еды и повернула голову к парню, в ее глазах начала зарождаться тревога, а шерсть на спине встала дыбом.

— Тихо, тихо, кушай, — теплая рука на спине животного успокоила его, — тяжело тебе, — пробубнил ласковый голос.

Зверь замурчал от удовольствия и вернулся к трапезе. Этот вечер начала апреля выдался очень теплым, сугробы быстро таяли, обнажая не самое приятное содержимое. В этом укромном уголке две фигуры окружало большое количество бычков от сигарет, полиэтиленовых пакетов и прочего мусора, кучки собачьих экскрементов заминировали почти каждый угол.

Корма было не особо много, но кошке этого явно хватило. Она приняла форму буханки хлеба, подогнув под себя передние и задние лапы, и наслаждалась теплотой гладящей ее руки. Парень продолжать гладить кошку и свободной рукой удерживал что-то в рюкзаке. Дойдя до основания хвоста, он резким движением схватил животное за шею и прижал к земле.

— Ш-ш-ш-ш-ш-ш… — прошипела кошка, передней лапой царапая руку парня. — Ш-ш-ш-ш-ш, — зверь изогнулся, задрав зад вверх и упираясь лапами в землю.

Животное извивалось как змея в попытках вырваться, но все было тщетно, крепкой хваткой незнакомец прижал его голову к земле.

— Не уйдешь, — прошипел он.

Затем выхватил из рюкзака молоток и одним ударом размозжил кошачью голову. Прошло около секунды, и на лице юноши растянулась широкая довольная улыбка, глаза закатились, по телу прошла приятная дрожь.

— Ну наконец-то, да-а, — мягким уверенным голосом проговорил парень.

Кровь начала обильно вытекать из головы кошки, и снег жадно ее впитывал. Убийца поднялся на ноги и посмотрел на тело, затем поднял рюкзак и поставил его на картонку, валявшуюся неподалеку, а потом достал складной нож из кармана черных джинсов.

Его зимние ботинки промокли, напитавшись водой, каждый раз, когда парень шевелил ногой, из них появлялись красные пузыри. Руки замерзали из-за закатанных рукавов, его «работа» ножом сводилась к простым ударам в тело животного, но во время каждого удара он представлял, как всаживает нож в брюхо своему отцу, представлял, как тот мучается и корчится от боли, как он просит о пощаде. Сознание убийцы в этот момент больше походило на бурлящий котел из чувств, эмоций и фантазий.

— С работы вылетел? Бухать надо меньше, чмошник! — брызжа слюной во все стороны, он обращался к телу кошки. — Будешь знать, как сапогами людей дубасить, — парень схватил молоток и замахнулся. — Тварь! — за ударом инструмента послышался хруст кошачьих костей.

Изуродовав тело кошки до состояния непонятного месива, больше похожего на засыхающее тесто, он поднялся на ноги. Посмотрев на содеянное, парень вдруг уронил молоток, осознание того, что он наделал, ударило в голову, желание все отменить огнем обожгло душу.

— Я не хотел, правда, — слезы подступили к глазам, — я не… — глубокое чувство стыда взяло верх и парень разрыдался как маленький ребенок.

Простояв так минут пятнадцать, он вытер рукавом глаза и пошел за рюкзаком, достал оттуда украденную из школы тряпку для протирки досок, затем поднял молоток, очистил его от крови и положил обратно в отдел рюкзака, в котором лежали учебники. Нож он помыл в серой луже и бросил в сумку, труп животного взял за хвост и откинул куда-то в темноту.

Когда он поднимал рюкзак с картонки, то заметил под ним надпись: «ТЕЛЕФОН ДОВЕРИЯ XX–XX–XX–XX», она была криво нарисована черным маркером, который начал расплываться от воды. Непонятно зачем юноша сфотографировал надпись на телефон и отправился домой. Сейчас в душе была пустота, а путь до дома показался длиннее, чем обычно, темные улицы казались еще темнее, фонари светили тусклее обычного, весь мир выглядел серым и злым. Купив за наличку в ближайшем магазине банку энергетика, парень открыл ее и с жадностью осушил половину за пару глотков, на душе немного отлегло. Пока шел домой, думал о том, как же было бы хорошо, если бы отец исчез из их с матерью жизни. Ему нравилось фантазировать, как бы она расцвела и, возможно, нашла нового мужчину, и все стало бы лучше. Надев наушники, он включил музыку и прибавил шагу, идти оставалось недолго.

Он открыл тяжелую дверь подъезда, поднялся до своей квартиры и остановился, принюхиваясь. Парень пытался заранее почувствовать резкий запах сигарет и алкоголя, но вместо это до его носа донесся слабый запах хлорки. Ключ проскользнул в замочную скважину, и дверь открылась.

Пол в коридоре был влажный, в воздухе пахло свежестью. Убийца снял куртку, разулся и с рюкзаком в руках пошел в свою комнату, но, дойдя до гостиной, остановился. Там на коленях с тряпкой в руках ползала его мать, у неё был измученный вид, светлые волосы собраны в некрасивый пучок, под зелеными глазами темнели большие синяки, а нижняя челюсть была свернута вбок, и, когда она вздыхала от усталости, становилось заметно, что правый нижний клык находился почти под верхними резцами.

— Никита? А ты где был? — мать