Уайтхед Генри Сент-Клэр - 2 книг. Главная страница.

Имя Генри Уайтхеда после его смерти в 1932 году редко доходило до слуха более-менее широкой публики. Последняя (не считая репринтных изданий) посмертно опубликованная в легендарном журнале «Weird Tales» – его важнейшем месте публикаций – короткая история вышла в февральском номере за 1933 год, после чего быстро стало тихо вокруг мастера карибских рассказов.
Уайтхеды были кельтского происхождения; слово, обозначающее их семью, представляет собой англизацию первоначального Caer-n’-Avon (отсюда фигура Джеральда Каневина – «alter ego» Уайтхеда – в некоторых рассказах). Осев в 1647 году в Вирджинии, семья вскоре быстро пустила корни и в Нью-Джерси. В городе Элизабет (в то время Элизабеттаун) в штате Нью-Джерси 5 марта 1882 года в семье маклера по земельной недвижимости Генри Хеддена Уайтхеда (1846-1937) и Мэри Берри (Макмиллин) Уайтхед (1856-1919) родился мальчик, которого назвали Генри Сент-Клер Макмиллин Уайтхед. Тем самым он на 8 лет старше Говарда Филлипа Лавкрафта (1890-1937), на 11 лет старше Кларка Эштона Смита (1893-1961) и на 24 года старше Роберта Эрвина Говарда (1906-1936), которым он как автор страшных рассказов мало уступает по части литературного качества. Как и упомянутая тройка, он был единственным ребёнком своих родителей. Семья Уайтхедов принадлежала к числу самых первых поселенцев Элизабеттауна (наряду с семьями Эмбой и Ньюарк). Отец работал в «Real estate» – фирме «George Р.Read &Co.» с главным офисом в Нью-Йорк Сити.
Незадолго до 1890 года семья переехала в Порт Честер (штат Нью-Джерси) поближе к метрополии. Оттуда Уайтхед с 1896 года посещал школу «Berkeley High School» в Нью-Йорке, где он сконцентрировался на древних языках в рамках подготовки к учёбе в университете. Осенью 1900 года его зачислили в Нью-йоркский Колумбийский университет. Но поначалу успехи были посредственными. Точно так же как и Лавкрафт, Уайтхед испытывал нелады с математикой. В 1901 году он перешёл в Гарвардский колледж в ранге «special student»; после нескольких экзаменов ему следовало бы остаться там на постоянную учёбу, тогда бы он стал членом «graduation class» 1904 года. Однако собственная болезнь и болезнь матери, за которой ему пришлось ухаживать, спутали все карты. Хотя в 1902-1903 годах он приобрёл статус постоянного студента, его записали всего лишь в ранг прежней ступени «sophomore», а не «junior» (американские университеты используют в рамках четырёхлетней обычной учёбы разделение студентов по учебным годам: freshman, sophomore, junior, senior). В декабре 1902 года ему пришлось уйти из университета из-за болезни глаз. В сентябре следующего года Уайтхеда ещё раз допустили до учёбы по прежнему как «sophomore». Однако в 1904 году ему пришлось покинуть Гарвард без официального свидетельства об окончании. На фотографии класса 1904 года он, тем не менее, изображён вместе с будущим президентом США Франклином Делано Рузвельтом.
Несмотря на эти разочаровывающие проблемы Уайтхед всегда ощущал свою связь с Гарвардом. С 1905 года он член Гарвардского клуба в Нью-Йорке, основанного в 1865 году. Его почтовый адрес он даже указал для справочника «Кто есть кто Among North American Authors» (27 West 44th.Street). Тогда, как и сегодня, клуб размещается в изящном доме неогеоргианского стиля с солидной библиотекой для его членов. Уайтхед собирал здесь информацию, отразившуюся в замечательных примечаниях к рассказу «Шатер» (The Tabernacle). Ещё раз в 1911 году он совершил попытку вернуться в университет, но и она не удалась. К тому же в это время была острая необходимость зарабатывать деньги.
Среди его учителей были в числе других философ Сантаяна (Santayana), психолог и терапевт немецкого происхождения Гуго Мюнстерберг (1863-1916), один из основателей «applied psychology». В общем и целом Уайтхед владел фундаментом солидного образования, выгодно отличавшего его от многих писак группы вокруг «Weird Tales». В его более поздних письмах, а также письмах к нему появляется сокращение Д. (доктор теологии). Доказательств этому нет; но полностью исключить нельзя, что Уайтхед защитился позже в каком-нибудь другом университете. К тому же он редко задерживался на одном и том же месте и его биографию невозможно восстановить без пробелов.
Его развитию в писателя предшествовали несколько этапов разнородной деятельности. «Я сильно облагораживал свои шатания, называя их тремя профессиями – т.е. священник, психолог и писатель», – писал Уайтхед в письме к неназванному корреспонденту. Студентом Уайтхед был воодушевлённым спортсменом, членом футбольной команды колледжа, а позже неустанным скалолазом и охотником. В 1905-1909 годах он состоял в «Comissioner of Athletics» (A.A.U. – Amateur Athlethic Union). Рассказывают, будто бы он в компаниях услаждал гостей фокусами, разрывая колоду карт руками на двое, а потом ещё и четвертуя образовавшиеся половины. Как тут не вспомнить Уильяма Хоупа Ходжсона, который как известно наряду с писательской деятельностью являлся популяризатором тяжёлой атлетики и в 90-ые годы XIX столетия, владел одной из первых студий бодибилдинга (выражаясь современным языком). В 1904 году Уайтхед принял безуспешное участие в конкурсе журнала «Colliers» на лучшую короткую историю, а в 1905 году он продал свою первую историю журналу «Outdoors». Одновременно Уайтхед работал журналистом и дослужился в 1906 году до помощника редактора демократической политической газеты «Дейли Рекорд» в Порт Честере (штат Нью-Йорк), куда он вновь переехал. С 1905 года он числился в постоянных кадрах этой газеты. По непроверенным фактам Уайтхед какое-то время был записан в слушатели медицинской школы Колумбийского университета и на очень недолгое время в Нью-йоркской младшей школе. Он еще занимал и некоторые политические посты, но в сентябре 1909 года Уайтхед радикально порвал со своими разными начинаниями и записался в «Berkeley Divinity School» в Миддлтауне (штат Коннектикут), с целью изучения теологии и подготовки к профессии священника епископальной церкви. Это одна из скорее консервативных англо-американских церквей с епископальной конституцией, соответствующей таковой британских англиканцев.
Между прочим, вышеназванная школа ныне находится в Нью-Хэвене (штат Коннектикут). Из автобиографических высказываний Уайтхеда известно также, что в Порт Честере Уайтхед регулярно посещал церковь Святого Петра и работал в ней на общественных началах. Самое позднее в 1901 году он получил официальное разрешение на проповедь, а ещё раньше был назначен англиканским епископом Нью-Йорка лектором.
В 1912 году тогда уже не совсем молодому священнику присудили академическую степень и 5 июня посвятили в дьяконы епископальной церкви, то есть американской церкви, скорее похожей на англиканскую. В 1910-11 годах он к тому же принял участие в курсе по повышению квалификации Эвинг-колледжа (штат Иллинойс) и 8 июня 1911 года приобрёл степень магистра.
Его теологическая магистерская работа исследовала «Религиозные секты в первом веке». Удалось найти бывшего товарища по комнате Уайтхеда, некоего Пола Робертса, сумевшего вспомнить риторические способности и небольшие стихи Уайтхеда, который писал их охотно и в большом количестве. Уайтхед тогда был отчётливо старше других соискателей (они называли его «Bish» Уайтхед).
Своего рода практику в течение одного года в рамках образования он проходил в маленьком индустриальном городе Торрингтоне, затем в 1913 году после посвящения в сан (это случилось 15 июня 1913 года) вернулся в Миддлтаун и занял пост ректора «Церкви Христа», который занимал вплоть до 1917 года. В это время Уайтхед работал также по психиатрической части в качестве сотрудника «State Insane Hospital». В 1917-1919 годах он проповедник Церкви святой Девы-Марии в Нью-Йорке, работает с детьми, затем становится старшим ассистентом («вторым священником») Адвентистской церкви в Бостоне, возглавляемой тогда знаменитом Доктором ван Алленом. Очевидно, Уайтхед получил, по крайней мере минимальные, знания по гипнозу. Один из членов общины вспоминал годы спустя об удачной гипнотерапии своей матери, проведённой Уайтхедом. В эти три года он также являлся официальным студенческим священником от своей церкви. Частую смену мест работы, где Уайтхед в различных должностях был вполне успешен, можно, пожалуй, истолковать как выражение известного беспокойства, не приносившего удовлетворения в хорошо отлаженном порядке церковной работы. В духовном содержании своей церкви Уайтхед не сомневался, и не раз (в едва заметной форме) встраивал это в свои рассказы.
Решающий импульс Уайтхед получил, когда отправился в 1921 году в качестве исполняющего обязанности архидьякона (это уже более высокое положение в церковной иерархии, связанное с существенным престижем) на американские Вирджиниевы острова. До 1917 года те принадлежали Дании, пока США не скупили их за 35 миллионов долларов. До сих пор они несут печать своеобразной смеси культур датской, пересаженной на карибскую ниву, и африканской, привнесённой бывшими рабами Африки; архитектурный стиль городов и названия улиц как на острове Сант-Томас так и на острове Сант-Кру (Уайтхэд предпочитал старое его название Санта Круз, данное самим Колумбом) до сих пор в значительной степени североевропейские. Эти острова сразу и навсегда очаровали Уайтхэда и придали местный колорит его лучшим рассказам. Автор, умевший быстро находить контакт с каждым независимо от его социальной принадлежности и имевший знакомых в любой среде общества, занимался на Сант-Кру главным образом ответвлениями западно-африканских культов, обычно называемых вуду (правильнее «Vodoun»), и позднее считался признанным их знатоком. В последующие годы, смотря по обстоятельствам, он проводил зиму на Вирджинских островах (отчасти на Сант-Кру, отчасти на Сант-Томасе). Летом он жил чаще всего в Новой Англии или Флориде и организовывал там кроме всего прочего регулярно летние лагеря для подростков, которых он у костра обычно развлекал историями о привидениях. Один из этих летних лагерей – в Делмонте – был личным владением Уайтхэда, всегда рассматриваемый им исключительно как побочный заработок. В одном лагере в Чироки (Cherokee), который использовался в качестве показательного лагеря «Adirondack Camps», он был совладельцем. Работа с молодёжью, кажется, доставляла ему большое удовольствие. Летом 1928 года он проводит инспекционный тур по лагерям «Sebago-Bear Mountain Camps» в Харрисоне (штат Мэн), для их владельцев Гамильтона и Вернера. Однако зимой его всё время тянуло на Вирджинские острова.
В 1922-23 годах, в зимнее полугодие, он в качестве пастора замещал в одной общине в Чатануга (Chatanooga, штат Тенесси), заболевшего друга (его первое возвращение с Вирджинских островов в Новую Англию в ноябре 1922 года было вызвано тяжёлой болезнью отца, от которой тот против всякого ожидания поправился). В 1923-25 годах его главным занятием было ректорство (чрезвычайно уважаемый пост) в Троицкой церкви (Trinity Church) в Бриджпорте (Bridgeport, штат Коннектикут), в холодное же время года он пребывал на Карибике. Уайтхэд без проблем выучил креольский французский чёрного населения, хорошо ладил также с датчанами, которые составляют важную часть населения Вирджинских островов. Барлоу (сам агностик), хороший знакомый Уайтхэда, сообщает, что проповеди Уайтхэда имели прямо-таки сенсационный приток прихожан. Памятуя о его даре рассказчика и его знания светлой и тёмной сторон человеческой души, высказывание, вероятно, достоверно. Уайтхэд никогда не был женат, но его наследство после преждевременной смерти в 1932 году перешло к одной женщине, с которой он, очевидно, близко дружил в последнее время. После её смерти, кажется, его манускрипты не были сохранены. А гомосексуалистом (как Барлоу) Уайтхэд уж точно не был.
Уайтхэд также имел также семейные точки соприкосновения на Антиллах; один двоюродный дед при датском колониальном господстве был управляющим одного поместья на Санта Круз. 1930-1932 годы он провёл в Дунедине (Dunedin), маленьком городишке севернее Санкт-Петербурга (штат Флорида). Там он в октябре 1929 года подал заявление на должность ректора церкви «Church of the Good Shepherd» местной епископальной общины. В сентябре 1931 года он окончательно переехал в Дунедин, где купил дом и обставил его целиком на свой вкус. При этом вместе с ним проживал его престарелый отец, которому в 1932 году исполнилось 84 года. По всей видимости, его взаимоотношения с отцом были очень сердечные. В одном из эссе он называет его «one of the very best». С середины 1931 года он диктует свои письма секретарше, о которой мы, между прочим, знаем, что в начале июля 1931 года её выбрали «Мисс Флоридой» (до этого у него время от времени был секретарь-мужчина по имени Грэйсон).
Эти последние годы были уже помечены иссякающим здоровьем; Уайтхэд страдал от отдалённых последствий травм времён его раннего увлечения футболом и ко всему прочему подцепил тяжёлую тропическую болезнь, потребовавшую многочисленных переливаний крови. В 1930 году его оперировали по поводу язвы. В ноябре 1932 года его силы быстро начали таять. 23 ноября 1932 года он упал в своём доме, получив в результате ушиба головы кровоизлияние в мозг, что и послужило причиной его смерти. Только отец был рядом. Об этих обстоятельствах очень подробно информирует Лавкрафт, состоявший в переписке с отцом Уайтхэда. Похоронили писателя в Санкт-Петербурге (штат Флорида). В траурной церемонии приняли участие более 100 человек. Местные газеты привели в своих некрологах примечательную заметку о том, что новоиспечённый президент Рузвельт (как упоминалось выше знакомый с Уайтхэдом лично со времён Бостона) как раз планировал назначить Уайтхэда генерал-губернатором Американских Вирджинских островов (Рузвельт был губернатором Нью-Йорка с 1928 года и в 1932 году выиграл выборы у Гувера). Ранняя смерть Уайтхэда «is certainly a most damnable example of cosmic waste», писал Лавкрафт 5 декабря Кларку Эштону Смиту.
Упорядоченные к моменту смерти манускрипты и документы Уайтхэда были вскоре после этого опустошены, причём особенно пострадала, очевидно, переписка с Лавкрафтом. Об этом сообщает Барлоу.
Уайтхэд, как никто другой из авторов круга «Weird Tales», был культурным рассказчиком на высоком уровне с большими знаниями людей и скорее британской чем американской любовью к потустороннему и призрачному, в особенности к восхитительной смеси народов и традиций, с которыми он познакомился в двадцатые годы на карибских островах. Кстати, это он ввёл в литературу понятие «зомби» или «Jumbee». Зловещее – хотя Уайтхэд не презирал это и умел добиться немалых успехов – всё-таки было для него второстепенным путём его прозаического искусства, истинная величина которого кроется в соединении внимательно изучаемого карибского фольклора, неусыпного интереса к магическому и оккультному в его в культурном смысле самых разных формах выражения, а также человеческой чуткости в опытах конфронтации с загадочным и тёмным. Человеческие характеры Уайтхэда никогда не лежат (как это сегодня популярно) под неоновой лампой секционного стола рассказчика. Писатель в своём повествовании остаётся всегда джентльменом. Он отличается в своём интересе к человеческому диаметрально противоположно от Лавкрафта, с которым его всё же соединяла близкая личная дружба и взаимное высочайшее уважение. Лавкрафт обратил внимание на Уайтхеда в 1925 году, когда прочитал в февральском выпуске «Weird Tales» его историю «Морской сдвиг» (Sea Change). Чем больше он читал Уайтхеда, тем более вдохновлялся. Однако лишь в 1930 году Лавкрафт наладил контакт с Уайтхедом после того, как Бернард Дуайер (Bernard Dwyer), уже состоявший в переписке с Уайтхедом, направил ему некоторые неопубликованные манускрипты священника с просьбой отослать их обратно автору после прочтения. Естественно, Лавкрафт исполнил просьбу и добавил несколько хвалебных слов. От этого возникла глубокая, пронизанная обоюдным респектом дружба двух авторов. Атеист Лавкрафт был пленён священником, которого он навестил летом 1931 года в Дунедине и написал о встрече с ним: «...Уайтхед – одна из восхитительных личностей, которых я когда-либо встречал. Он – сама щедрость и товарищество, обладает основательной начитанностью, делающей разговор с ним бесконечным удовольствием. Хотя он является ректором местной церкви «Good Shepherd», в нем нет ничего клерикального, отдающего пылью. Напротив, он носит спортивную одежду и порой чертыхается как настоящий парень. Ханжество и всякий вид самодовольства ему абсолютно чужды».
Фантастические произведения Уайтхэда можно разделить на 4 группы:
1. Карибские рассказы.
2. Скорее традиционные истории о привидениях.
3. Поэтически-романтические истории, использующие мотив реинкарнации.
4. Несколько причудливых или зловещих гротесков.