Солнце больше солнца

Добавляю первое письмо мне моего давнего живущего в Самаре друга Толи Смирнова:
Приветствую, дружище!
Если ты помнишь, в 1974-1976 годах я работал в НИИ "Гипровостокнефть" в должности старшего лаборанта. (Помнится, как- то мы с тобой даже в электричке встретились, когда я возвращался с работы.)
Так вот. Работал я в секторе отбора проб – мы ездили на спец. машине на нефтяные месторождения практически по всей России.
Летом 1974 мы обслуживали месторождения в Оренбургской области.
Старший нашей бригады был ведущий инженер Валентин Бобров – мужик лет 30-ти. Он закончил Самарский политехнический институт. После окончания два года служил лейтенантом – тогда был такой закон. (Рассказываю это, чтобы ты понял, почему с нами произошло следующее событие.) Дальше опишу все коротко.
В районе Тоцка Валентин предложил съездить на полигон посмотреть, что там осталось после атомного взрыва.
Честно говоря, поначалу я подумал – фигня какая-то, ведь раньше про это я не слышал.
Подробности опускаю – слишком много писать.
В общем, полдня мы на ГАЗ-66 мотались по проселочным дорогам, пока не подъехали к шлагбауму с характерной треугольной табличкой "радиоактивно". Шлагбаум был просто намертво приколочен к стойкам, а с боков от него вырыта траншея.
Но ГАЗ-66 – машина военная – метров через сто нашли место и переехали на ту сторону. Проехали несколько километров и вышли на асфальт. Примерно через полчаса езды асфальт внезапно закончился – поехали по целине. Валентин сидел в кабине с водителем, а мы втроем в кунге.
Валера Пырин начал смеяться и показывать в окно: "Смотри, Толян, пальмы."
Я и сам стал различать вдали непонятные очертания, похожие на пальмы.
Дальше пошли сплошные ухабы. Валентин остановился, все вышли из машины, еще немного прошли пешком.
И офигели. Пальмы оказались огромными деревьями, перевернутыми вверх корнями и воткнутыми стволами в землю.
Их было рядом с нами две и подальше несколько. Вокруг этих двух валялся бурелом из стволов деревьев.
Не думай, что наше путешествие осталось без последствий. Их было несколько. В том числе и трагические.
Если есть интерес – могу рассказать.
Анатолий Смирнов

Добавляю второе письмо моего давнего живущего в Самаре друга Толи Смирнова:
Здравствуй, Игорь!
Пишу, что помню из рассказов Валентина Боброва.
Когда мы выбрались с полигона, Валентин сказал, что от радиации только водка спасает.
Поехали в ближайшею деревню, взяли пойла больше, чем обычно.
Ежедневная наша программа была такой – отбор проб на месторождении, поиск хорошего места для ночевки. (Ночевали всегда на свежем воздухе, а деньги на гостиницу по 70 копеек в сутки тратили на выпивку).
И хотя на работу мы в этот день не попали, все остальное выполнили по плану.
Из рассказов Боброва:
Через год после окончания политеха его забрали в армию лейтенантом на два года.
Служил он артиллеристом в Тоцких лагерях. По его рассказам, несколько раз они выезжали на учения в район атомного полигона и вели обстрел - на них надевали химзащитные костюмы и противогазы, но многие просто их снимали, даже несмотря на последующее наказание, – в них нельзя было долго выдержать.
Стреляли по уцелевшим там зданиям по корректировке вертолетчиков – те летали над местом обстрела и наводили их. Валентин говорил, что все, что там оставалось после ядерного взрыва, скорее всего, спустя какое-то время было уничтожено. Но стрельбы продолжались и позже.
При обстрелах поднималась радиоактивная пыль, вертолетчики замеряли уровень радиации.
Бобров говорил, что общался с ними. И позже поддерживал связь. Некоторые из них потом заболели.
Валентин говорил, что спасся только водкой, – я думал, что это фигня. Просто ему повезло, да и неизвестно, что покажут дальнейшие годы его жизни.
Вообще, в то время я мало чему верил, но Боброва я уважал. А когда увидел «пальмы», о которых написал тебе в предыдущем письме, в отношении к жизни произошло изменение.
Кстати, асфальтированная дорога, которую мы там обнаружили, была построена после ядерного взрыва специально для артиллеристов – таких дорог там несколько с разных сторон полигона. А бойцы, кто их прокладывал, погибли все.
После слов об этом мы обычно выпивали водки и некоторое время молчали.
Рассказывал он это много раз с новыми подробностями. Я там работал два года, поэтому кое-что запомнил.
Жму твою крепкую руку!
Анатолий Смирнов

На мой роман "Солнце больше солнца" дал отзыв председатель Союза писателей России Николай Фёдорович Иванов:
«Роман Игоря Гергенрёдера "Солнце больше солнца" сложный. И по построению, и по восприятию. Противоречивый. При этом каждый найдет в нем что-то не только новое, но и важное для себя. Кто-то утвердится в своей правоте во взгляде на историю, кто-то отринет роман как предвзятый взгляд на события недавнего прошлого.
Но так, собственно, происходит всегда, когда исследуется, даже через художественные образы, история. Тем более история вчерашнего дня, которая еще имеет свой запах, свои звуки. Которая во многих из нас еще живет и о которой сложилось личное, а не книжное мнение.
При этом роман "Солнце больше солнца" имеет огромное преимущество перед чередой подобных исследований человеческих судеб: автор не переписывает историю, а пытается изучить, познать, представить ее с новой позиции, с учетом известных лично ему фактов. По всем законам романного жанра: герой входит в начало описываемых событий с одними убеждениями, на выходе мы видим практически другого человека, который сумел измениться благодаря своим внутренним качествам.
У романа, вне сомнения, будет свой читатель. И уже он, а не автор, будет определять дальнейшую жизнь произведения...

Николай Иванов, писатель.»