том, что мы хотим всего разом.
Позже много позже когда старая его кровать проржавела насквозь они подперли нижние ветви дерева шестами и приколотили к стволу табличку потом им пришлось окружить дерево высокой оградой а туристы с Севера все ехали и ехали они кряхтя выбирались из своих вонючих железных ящиков а потом часами стояли возле этого самого дерева стояли и молчали
Позже много позже когда старая его кровать проржавела насквозь они подперли нижние ветви дерева шестами и приколотили к стволу табличку потом им пришлось окружить дерево высокой оградой а туристы с Севера все ехали и ехали они кряхтя выбирались из своих вонючих железных ящиков а потом часами стояли возле этого самого дерева стояли и молчали
Жить: Быть: Иметь эпическое повествование в хокку
I
На холодном рейнском берегу
Человечек в плаще
Стоит один-одинешенек
Какой аккуратный народ
Безумны все как один
А одеты с иголочки!
Бог явил себя в Сыне
Мы распяли его и задались вопросом:
Что все это должно означать?
Что-то со мною не так
Что бы ни делал
Во рту вкус гвоздей
II
В золе несбывшегося
Дотлевает
День
III
— Так что же вторично
Материя или Сознание?
— Да ты, я смотрю, глупец!
Про сто
Это про сто
То что ста нет
То что сна нет
То что сосны
Это просто
Чей-то остров
Это просто
Сторож старый
Настоящий старый сторож
Страж
Бес страшный и
Бес страстный
Восемьдесят
Под соломенной своей под редеющей своей крышей
Глохну потихоньку в жалкой клети
А ведь когда-то и в Бога верил… Так было
Что до мук, то они еще впереди
Если сейчас мне что-то и нужно, так это плед
Я крабья клешня с хитиновой рожей
Я изломанное ветром крыло — я не нужен
Я треснувший инструмент — я не нужен
Вены тонкой надрывной жилой
Без единого узелка без единой зацепки
Мысли сносит — скоро сольются
С тем что их породило — меня же не станет
Домом моим место это стать не могло
Хозяева здесь болезни и скорби
Я их давний квартиросъемщик
Они же — странное дело — живут во мне…
Тюремный блюз
Знакомо до боли — тюремное пенье
Память предков — камера и
Камерный блюз
Тебя заставили стать свободным
Изгнав за пределы тюрьмы
На голой вершине жизни порой
Вспоминаешь запах параши
Здесь ты пел
Единственное место где
Ты был безгрешен
Самое дно
Тебе наплевать на поручителей и закон
Ты свободен
Поешь
Ты свободен
Смерть философа
Нет, нет — он был спокоен, он был таким же как и прежде
Но в нем появилась уверенность… Возможно,
Ему открылось то, что сокрыто от нас. Он сказал
напоследок
Странное: «Истину
Искавший
Исчез…»
Чартерис
Плод собственного воображения
Сызмальства зрелый
Ибо время
Понятие договорное
Самости же вечны
И неизменны
В бесплотности мира
Задавший основу
Мысли и
Вымысла
Примитивную для одних
Уродливую для других
Излишне возвышенную
Для третьих
Неопределенность его
Гнала как гонит
Всех нас ясность
Присущая нам неразумным
Бомбы взрывались в его голове
И нигде боле
На памятном древе его
Какой-то шутник начертал
РАЗУМА СИЛЫ ПОДОБАЕТ
ХРАНИТЬ ПРИ СЕБЕ
