было присвоено звание генерал-майора.

До этого около десяти лет Калугин довольно активно работал в США по линии ПР — политической разведки. Свободное владение английским языком и другие личные качества позволяли ему легко налаживать контакты в журналистских кругах, среди дипломатов третьих стран, американцев различного социального положения, подчас не брезгуя и сомнительными личностями, в том числе женского пола. Несомненно, он хорошо знал Америку, обладал способностью вживания в незнакомую среду. Все это позволяло получать интересующую советскую разведку информацию. Такое мнение о нем сложилось у многих знавших его сотрудников линии ПР.

Однако назначение Калугина, офицера политической разведки, на руководящую работу во внешнюю контрразведку (КР) было воспринято коллегами неоднозначно. Некоторые расценивали этот взлет как результат гипертрофированных честолюбивых устремлений, умения выслужиться перед руководством разведки, близкими отношениями с некоторыми из них. Другие вообще не могли понять такой шаг работника ПР. И только сейчас стало ясно, почему Калугин усиленно рвался именно в контрразведку ПГУ. Для этого у него были веские причины.

К тому времени внешняя контрразведка прошла свое становление и сформировалась как самостоятельное направление работы разведки по выявлению и пресечению деятельности иностранных спецслужб против Советского Союза, его учреждений и граждан за рубежом. Линия КР была призвана предотвращать вербовку за границей советских людей и проникать в разведывательные и контрразведывательные службы наших противников. Для ЦРУ внешняя контрразведка ПГУ стала одним из основных объектов проникновения.

Калугин же, занимаясь политической разведкой, не имел опыта контрразведывательной работы ни на территории Союза, ни за границей. В силу этого для многих профессионалов было очевидно, что он вряд ли сможет успешно руководить такой специфической службой, понимать и видеть особую важность и необходимость глубокой и тщательной проработки оперативных вопросов, не всегда дающих мгновенный результат, правильно оценивать профессиональные качества оперативных работников, чтобы выбирать оптимальный вариант их служебного использования.

Реальная жизнь подтвердила справедливость подобного мнения. В период работы Калугина начальником Управления «К» не было вскрыто ни одного агента американских спецслужб, зато имели место провалы ценной агентуры, неоправданные срывы вербовок сотрудников ЦРУ, предательства некоторых оперативных работников КГБ, ряд разработок по шпионажу велись по ложному пути.

После отстранения в конце 1979 года Калугина от работы во внешней контрразведке и в ПГУ уже с начала 80-х годов стала постепенно вскрываться обширная агентурная сеть иностранных разведок в Советском Союзе. Были разоблачены многие десятки западных агентов, в том числе и среди сотрудников наших спецслужб, завербованных от года и до тридцати лет назад. Многие из них продолжали действовать, некоторые находились на пенсии, другие полностью деградировали или ушли из жизни.

Конечно, нельзя было возлагать на Калугина всю ответственность за столь печальные результаты работы внешней контрразведки в 70-х годах, поскольку на это влияли и другие весомые факторы. Но большая доля вины за ложилась на него, как на непосредственного руководителя этого направления деятельности ПГУ. Читателю в дальнейшем станет понятно, почему под руководством Калугина контрразведывательная работа за границей являлась в целом малорезультативной.

В конце 1978 года Калугин был заподозрен в шпионаже, и в 1979 году по соображениям безопасности переведен на должность первого заместителя начальника Ленинградского управления КГБ. В 1987 году он возвращен в Москву, выведен в действующий резерв КГБ. Работал по обеспечению безопасности в Академии наук СССР, и затем два года в министерстве электронной промышленности. В 1990 году по достижении «пенсионного возраста»  в пятьдесят пять лет уволен в запас.

Получив пенсионное удостоверение генерала КГБ, Калугин в тот же день посетил находившийся близ Лубянки кабинет директора Историко-архивного института Юрия Афанасьева и с его легкой руки в одночасье стал «демократом».

В начале 90-х годов — он уже популярный в стране активный критик советской системы госбезопасности. В июне 1990 года указом президента СССР Горбачева и постановлением правительства по представлению председателя КГБ СССР Калугин был лишен генеральского звания и государственных наград за нарушение служебных норм и дискредитацию органов госбезопасности. Как он сам признается, в отношении него возбуждалось уголовное дело за разглашение государственной тайны. С сентября 1990 по декабрь 1991 года — народный депутат СССР. В 1992 году после развала СССР попытался стать депутатом парламента России, но собрал на выборах менее 5 % голосов. В 1994 году выехал в США. В 1995 году заявил, что намерен выставлять свою кандидатуру на очередных выборах в Государственную Думу России в 1999 году. Но уже в конце 1997 года в одном из интервью сказал, что «при существующем режиме»  в Россию не вернется «из-за опасений за свою жизнь».

В звании генерал-майора запаса он был восстановлен тем же Горбачевым по представлению Бакатина, помощником которого Калугин после августовских событий 1991 года. Тогда же было прекращено и уголовное дело против него.

Вторым главным персонажем в исследуемых мною «шпионских делах»  является агент советской внешней разведки Ларк — капитан 3 ранга Николай Федорович Артамонов, некогда перспективный тридцатитрехлетний командир эсминца Балтийского военно-морского флота СССР. В 1959 году он бежал из порта Гдыня на служебном катере со своей польской подругой Евой в Швецию, оттуда американской разведкой переправлен в США, где получил политическое убежище, а затем и гражданство. Выдачей государственной тайны Артамонов нанес значительный ущерб обороноспособности СССР. Стал сотрудником Разведывательного управления министерства обороны США (РУМО), одновременно использовался ЦРУ. В 1966 году завербован советской разведкой в Вашингтоне. В 1970 году разоблачен нами как двойной агент. В 1975 году выведен в Вену, захвачен оперативной группой ПГУ, но при нелегальной переброске через австрийскую границу в соседнюю Чехословакию умер «из-за передозировки усыпляющих препаратов», как гласит медицинское заключение. В операции принимал участие Калугин. Он был одним из ее разработчиков, руководителей и исполнителей.

Среди действующих лиц — и автор этой книги, сотрудник советской внешней контрразведки, работавший с агентом