конце которой путника ждала его заветная мечта.

2

Через два дня пути лес начал редеть, и зоркие глаза киммерийца разглядели вдали низкие крыши домов, стоявших на окраине деревни. Он прибавил шагу, и вскоре чуткие ноздри уловили запах кипящей мясной похлебки - дома были совсем рядом.

Киммерийцев, как тех, кто обитал в горах, так и жителей равнины, трудно было назвать гостеприимными. Суровая жизнь приучила их встречать чужаков настороженно, но к своим соплеменникам они относились с неким подобие дружелюбия, и поэтому взгляд женщины, вышедший на порог ближайшего дома, хоть и был пронзительно пристальным, но не выражал враждебности.

—　Кто ты? —　прямо спросила она. —　Что ты здесь ищешь?

—　Ниун. Мое селение лежит в двух днях пути к северу. Ищу кузнеца. Где его дом?

Женщина кивнула, видимо, удовлетворенная ответом, и молча указала на противоположный край деревни. Похоже, и здесь люди не отличались разговорчивостью. Ниун поспешил в указанном направлении, и вскоре до его ушей донесся знакомый перестук молотов. Сердце молодого воина учащенно забилось, и он приготовился вести нелегкий разговор с мастером. Однако долго им беседовать не пришлось. Кузнец, высокий и очень крепкий, как и все, кто избрал для себя это ремесло, выйдя на порог, смерил Ниуна изучающим взглядом и сурово спросил:

—　Зачем ты пришел? У тебя есть ко мне дело?

Мастер чем-то напомнил Ниуну погибшего отца, и он, неожиданно для себя смутившись, ответил:

—　Я Ниун. Моя деревня осталась без кузнеца много лет назад. Я его единственный сын. Отец не успел обучить меня ремеслу, но голос предков повелевает мне найти учителя и продолжить их дело. Вот я и отправился в путь.

Кузнец посмотрел на широкие плечи Ниуна и могучие руки, покрытые шрамами, на видавшие виды оружие и сказал:

—　Ты воин.

—　Воинов у нашего племени много, а вот кузнеца нет. Отец погиб слишком рано.

—　Я не возьму тебя. У меня трое сыновей, и мое дело находится в надежных руках. Но могу тебе дать совет. Через три дома отсюда живет мастер Отнар. Зайди к нему. Может, ты сумеешь с ним договорится.

С этими словами кузнец повернулся к Ниуну спиной и, пригнув голову, чтобы не удариться о притолоку, вошел в кузницу. Посчитав разговор оконченным, он спешил вернуться к работе.

Слова кузнеца удивили Ниуна. Мастер Отнар? У них в деревне два кузнеца? Но почему тогда второй живет в самой середине селения? Или он уже стар, не имеет ни сыновей, ни учеников, и поэтому его кузница остыла? Впрочем, что толку задавать вопросы самому себе. Надо найти Отнара и все узнать у него.

Дом мастера Отнара он нашел быстро. Тот был явно выше и просторнее соседских, вокруг располагались еще какие-то постройки, но они не имели никакого отношения к кузнице, и Ниун решил немного понаблюдать со стороны, прежде чем начать разговор с мастером. Вскоре из дома вышел пожилой мужчина маленького роста, щуплый и чуть сутулый, невзрачный. Единственное, что в его лице бросалось в глаза, - это тяжелая, заметно выступавшая вперед челюсть. Взглянув на ее, Ниун понял, что Отнар принадлежит к племени мурохов. Не зря его соплеменники посмеивались: "Хорошие женщину у мурохов и на охоте полезные - любого зверя своей челюстью напугают". Узкие плечи и тонкие руки старика никак не подходили кузнецу, даже бывшему. Отнар и не был кузнецом, но мастером его называли не зря. Он выделывал меха, и во всей округе в этом ремесле не знал себе равных.

Маленький человечек подошел к бревенчатому настилу, внимательным взглядом окинул груду лежавших на нем свежевыделанных шкурок, взял одну из них и осторожно запустил узловатые пальцы в густой мех, чтобы проверить, достаточно ли он мягок и плотен, затем встряхнул так, что ворс пошел волнами, и подул, пристально всматриваясь в подшерсток. Похоже, такой осмотр не удовлетворил его, и он, поднеся шкурку ко рту, прикусил мездру зубами: опытный мастер мог легко определить плотность меха и, кажется, остался доволен: ни малейшего запаха тления, а значит, мездра очищена хорошо, и шкурка послужит долго.

Умение выделывать мех, как и многие другие ремесла, передавалось в Киммерии от отца к сыну. Но, видимо, Отнар разгневал великого Крома, и жена мастера несколько лет подряд исправно рожала дочерей. А теперь ей уже поздно думать о новых детях, и, похоже, скоро селение останется без умелого меховщика, а его жителям придется идти на поклон к соседям, поневоле соглашаясь на вовсе не выгодный для себя обмен: хорошая шкура стоила дорого. Конечно, у Отнара были ученики - дети из многодетных соседских семейств, но он доверял им лишь отдельные операции, а обучить главным заклинаниям и всему делу в целом ему было некого.

Помрачнев от тяжелых дум, стареющий мастер отправился проверить, как работают подмастерья. Проходя мимо длинных деревянных корыт, где в дождевой воде с солью отмачивали свежеснятые шкуры, Отнар ненадолго задержался, чтобы потрепать по щеке одного из подмастерьев и погладить по голове другого. Работа здесь была очень тяжелой, соль разъедала кожу, и мастер искренне жалел мальчишек. "Надо поменять их местами с мездровщиками, хоть ненадолго, а то совсем без рук останутся", - подумал он и двинулся дальше.

В довольно просторном помещении стояли узкие деревянные скамьи с укрепленными на них скобами. Верхом на скамьях сидели мездровщики и медленными осторожными движениями водили по скобам шкурками, сдирая с них жир и не срезанные кусочки мяса и сухожилий. Эта работа требовала пристального внимания. Шкурку обязательно надо было брать левой рукой за середину, а правой - за заднюю лапу, чтобы мездрить ее против ворса. Если подмастерье ошибался, шкурка оказывалась безнадежно испорченной. Посмотрев, как работают мальчики, и пробормотав только ему ведомое заклинание, помогавшее в работе, Отнар поспешил в противоположный конец помещения, где в глубоких почти квадратных корытах квасили очищенные подмастерьями меха.

Для закваски требовалась особая смесь, и мастер никому не открывал ее секрета. Отнар опустил руку в корыто, достал пригоршню закваски, лизнул ее и выплюнул обратно. "Светлые Боги, - мысленно взмолился он, - пошлите мне сына! Маленького, розовощекого, или взрослого, сильного. Пусть не кровного! Я назову его сыном и передам ему дело всей моей жизни!

Выйдя на улицу, мастер огляделся по сторонам и собрался было пойти домой, как заметил смотревшего в его сторону молодого красавца-воина. "Кром великий! Митра всемогущий! Неужто вы наконец-то откликнулись на мои мольбы?" - мелькнуло в голове у изумленного меховщика, и он, дрожа от волнения, поспешил навстречу гостю.

—　Откуда ты, сын мой? —　вскричал Отнар.