Баяндур Погосян
Я, смерть, или Дао Безразличия
Я - ...- Я одинок?- Да, я одинок.- Почему?- Глупый вопрос. Если бы я знал, то помог бы сам себе.- Я не хочу быть одиноким?- Не знаю. Сначала это угнетает, но потом приходит отчуждение и то же самое одиночество становится необходимым, как воздух.- Меня бросили?- Не думаю. Вокруг всегда хватало хороших людей. Думаю, дело скорее во мне. Знаешь, я однажды прошел тест «Какая вы картина», и какой же был результат - «Крик» Мунка.- Что это за рисунок? Расскажи мне о нем.- Человек, может быть - даже я. Ему не грозит какая-либо реальная опасность, он просто стоит посреди огромного безразличного мира. Это безразличие, умение делать больно и при этом не совершать зло, страх перед безразличием, страдание. Все это скопилось и вырвалось в диком крике. Он в каком-то страшном экстазе, в кататоническом трансе - не замечая ничего и никого, просто кричит, и единственная его связь с миром - его страх. Кричит, быть может в глубине души надеясь получить ответ, отзыв от мира. Но мир глух к его крику.- Он всегда был глух ко мне.- Может быть. А может - просто мне так кажется.- И я кричу, как в предсмертной агонии.- Кому это интересно?- Мне.- Постоянно бегу от идеи Селинджера. А может он прав? Может быть, человек не может сделать мир лучше?- А зачем делать мир лучше? Лучше, но для кого? Делая мир лучше для одного, я обязательно сделаю его хуже для других.- Я думаю обо всех?- Если не я, то кто же тогда?- Делаю за Бога его работу?- А кто есть Бог?- Тот, кто имеет право решать за всех.- Тогда Бога нет. Каждый должен решать за себя сам и нести ответственность за свои решения и поступки. Другие могут лишь помогать, как могут или хотят, но никак не навязывать свою помощ и идеалы.- Кто я?- Никто. Человек, лишенный пути и целей.- А может я и не терял их? Может, я просто отрицаю их, чтобы сбежать? Может, я их отрицаю, чтобы легче было отрицать боль?- Я не знаю.- Знаю.- Я не хочу знать.- Я боюсь?- Нет. Просто это больше не имеет значения.- Опять побег, да? А может это все игра? Может, я жду «прекрасную принцессу», которая поможет мне «обрести себя».- Вряд ли это игра. Ведь я отдаю себе отчет в том, что мои чувства к ней превратятся в зависимость? Что я буду счастлив, только когда буду держать ее за руку, целовать ее губы, ласкать ее тело? Знаю ли я, что буду страдать, даже когда буду с ней? Буду бояться за нее, за себя?- Да, знаю. Знаю так же, что вряд ли когда-либо снова научусь доверять. Но все же, не смотря на свой страх, я буду счастлив. И сделаю ее счастливой.- А как я узнаю ее?- Она приручит меня, как дикого зверя - но не силой, а лаской. Не волей, а любовью.- А ей хватит на это сил, любви и терпения?- Если она та самая, то хватит.- Я идеалист. Хренов тупой идеалист.- Но мой идеализм оправдается в любом случаи.- Даже если она не появится?- Даже если она не появится.- Что же будет тогда со мной?- Смерть - девушка, которая всегда будет меня ждать. Она никогда не предаст и всегда поймет.... Смерть.- Умирая, я убью весь мир?- Для себя - да. Но есть люди, судьбы которых не станут мне безразличны даже после смерти.- Не обманывай себя. Смерть сделает тебя безразличным ко всем и всему.- От женской руки. Только женщине я доверюсь настолько, чтобы стать уязвимым.- Когда же я умру?- Не знаю, и даже не хочу знать. Пропадет все удовольствие от сюрприза.- Я одинок?- Пока жив - да.- А когда умру, то больше не буду?- А когда умру, то больше не буду вообще.- Умирать страшно?- Умирать рано, когда бы это не происходило - слишком рано.- Что я оставлю после смерти?- Точно знаю - по крайней мере один гниющий труп. Остальное будет уже все ровно.- Я покончу с собой?- Может быть, если опять переживу свою смерть.- Но, я же сказал, что умру только от женской руки.- Поверь мне - в этот момент моя рука будет более женской, чем чья-либо.- Я плачу?- Может быть. А может, и нет. Мои чувства отупели настолько, что чувствую лишь внутреннюю горечь, которая застревает в горле, а потом мало-помалу выливается из глаз. А может все это - я, смерть, все - лишь чей-то ночной кошмар?- Почему кошмар? Ведь не все так плохо. Одна смерть чего стоит.- Нет в смерти ничего хорошего. И плохого тоже нет. Она безразлична.