городских ворот, которые немедленно затворились за их спинами.

— Сначала три лиги по Пайрогийскому тракту, затем сворачиваем в лес, в сторону Полуночи, — сказал Гвайнард, сверясь с планом. — Очень всех прошу, будьте внимательны и смотрите по сторонам в четыре глаза, как бы змей не устроил засады.

— Не уверен в этом, — покачал головой Тот-ан-Тотеф. — Днем это существо скорее всего отсыпается в логове, хотя я допускаю, что его убежище охраняется маленькими тварями. Кто-нибудь из вас был на этих развалинах? Что они из себя представляют?

— Я был, — отозвался Эйнар. — Давно, правда. Несомненно кхарийская постройка, очень характерная архитектура — двойные колонны, на рухнувшей башне можно различить иероглифы, принадлежащие, скорее всего к эпохе Третьей династии Кхарии.

— Ты настолько хорошо разбираешься в древней истории? — поразился колдун. — Большинство современных людей знают о Кхарии только то, что она существовала и не более!

— Я жил тогда, — ухмыльнулся броллайхэн. — Ты ведь должен был ощутить, что моя сущность не принадлежит человеческому роду?

— Разумеется, — покивал Тот-ан-Тотеф. — Воплощенный дух, верно? Просто мне было неудобно спрашивать напрямую…

Между Эйнаром и стигийцем тут же завязался оживленный разговор о событиях старины, магии Черной и Алой, Духах Природы и прочих возвышенных материях. Прочие охотники ехали молча.

Гвайнард хмурился — впервые за свою девятилетнюю практику на поприще Ночной Стражи он не был уверен в победе.

Обычно ему приходилось охотиться на чудовищ из плоти и крови или на демонов, не обладающих божественной силой, а тут придется столкнуться с полубогом, обладающим Изначальной магией, с которой, возможно не справится изысканное колдовство Черного Круга или Алая магия броллайхэн. Но выходов из сложившегося положения есть только два — победить или погибнуть, поскольку Ночная Стража не имеет права покрыть позором честь Гильдии!

Конан, который всегда верил в свою счастливую звезду, наоборот, не сомневался что охота пройдет успешно — в отряде есть настоящий маг из Птейона, добавим к нему броллайхэн, тоже обладающего определенными способностями, да еще три человека, отлично обученных обращаться с любым оружием, кроме, пожалуй, осадных онагров наподобие тяжелых баллист или требюшетов — в охотничьем ремесле эти монстры без надобности…

Денек выдался замечательный — солнечный, но не жаркий. Светило иногда пряталось за легкими облачками, со стороны Граскааля налетал прохладный ветер, шумевший в вершинах сосен. Когда свернули в лес, в тень, стало даже прохладно.

— Мы уже недалеко? — спросил Тот-ан-Тотеф Гвайнарда, и, получив в ответ утвердительный кивок, продолжил: — Тогда давайте остановимся ненадолго. Во-первых, надо оставить лошадей, чтобы не разводили лишнего шума — думаю, чудовище, как и другие змеи, очень тонко чувствует колебания почвы. Во-вторых, мне надо наложить на вас охранные заклинания — никто ведь не желает оказаться в положении Конана, когда змей едва не убил его взглядом?

— Надеюсь, это будет не опасно? — хладнокровно поинтересовалась Асгерд. — Никаких последствий?

— Ровным счетом никаких, — подтвердил колдун. — Но ваши амулеты непременно среагируют — то ведь будет Черная магия…

И верно — когда Тот-ан-Тотеф начал творить заклятья, Конан почувствовал, как его охотничий оберег начал вздрагивать, а потом на миг заледенел. Варвару ужасно не нравилось то, что над ним и его друзьями устраивает свои опыты маг Черного Круга, но в определенных ситуациях приходится идти на сделки с совестью и на время оставить свои убеждения — без помощи стигийца экспедиция окажется обреченной на неудачу.

— Я как-то странно себя чувствую, — недоуменно сказал Гвайнард, непонятно зачем поднимая обе руки. — Легкость в теле невероятная! Такое впечатление, что сейчас взлечу, как птица!

— Оно самое, — подтвердил киммериец. — Такое ощущение, что тело вообще потеряло вес! Тот-ан-Тотеф, твои фокусы?

— Не фокусы, а магия, — авторитетно сказал стигиец. — Зато теперь все мы сможем передвигаться максимально бесшумно. Не расходитесь друг от друга на расстояние дальше десяти шагов, иначе перестанет действовать отражающее заклинание — оно остановит магию змея и направит ее обратно, на него самого.

— Сильно, — уважительно хмыкнул Эйнар. — Сможешь меня такому научить?

— Это исключено, — помотал головой Тот-ан-Тотеф. — Ты черпаешь силу совсем из другого источника, твоя магия принадлежит Природе, Миру Тварному еще именуемому Средней Сферой. А я пользуюсь истекающей из глубин земли мощью Бездны.

Конану после этих слов стало несколько неуютно, но он снова сдержался.

Лошадей оставили на ближайшей полянке, не привязывая и не стреноживая: за ними приглядит умный сартак, а если потребуется, защитит и от крупного хищника, от медведя до болотного ящера — связываться с Гнедым, учитывая его клычищи и отвратительный характер было бы чревато для любого недоброжелателя.

— Кажется, нам надо идти на Полуночный Закат, — Гвайнард вновь сверился с картой. — Примерно через половину лиги мы наткнемся на огромную ложбину округлой формы, в ее центре и находятся искомые развалины.

— Все правильно, — подтвердил Тот-ан-То-теф. — Кхарийцы предпочитали строить свои святилища во впадинах или в ущельях — полагали, что так ближе к Нижней Сфере. Думаю, мы не ошиблись и змей действительно находится там. Идем! Повторяю еще раз — не отставать и не расходиться! И еще одно: ничего не делайте до того, пока я не скажу!

«Ночная Стража ходит под командованием колдуна Черного круга! Как вам такая картинка?» — подумал Конан, но потом решил, что в жизни всякое случается и нет смысла возмущаться или спорить. Особенно, если все обернется только на пользу самим охотникам и Райдору!

Как это ни удивительно, отряд и впрямь двигался совершенно бесшумно. Не трещали под каблуками сапог сухие веточки, не было слышно звука шагов. Встретившееся по пути мелкое лесной зверье наподобие белок или кроликов вовсе не обращало внимания на людей, словно их и не было. Похоже, заклятье отбивало даже запахи.

— Кажется, пришли, — Гвай невольно понизил голос. — Странное местечко.

Светлый сосняк закончился у самого края здоровенной впадины, диаметром лиги в полторы. Конану это место живо напомнило кратер вулкана или гигантскую чашу, вкопанную в землю. Внизу росли только чахлые березки и кривые сосенки, едва достигавшие в высоту трех-четырех локтей. Обычно такие впадины заболачиваются, после дождей здесь собирается вода, но почва оказалась сухой, кое-где растрескавшейся.

В самом центре чашеобразного углубления