англичан «самым бесполезным народе на свете» и характеризует их положение следующим образом: «Англичане, находясь на своей собственной земле, стали рабами норманнов, и рабами жалкими.»

Во второй половине двенадцатого века норманнская знать, за которой вскоре последовал и король Англии Генрих II, отправилась расширять свои владения и укреплять свою власть в соседнее государство — Ирландию, к тому времени еще не организованное по законам феодального строя.

Страна была населена кельтскими племенами, не связанными между собой централизованной властью, и родственными бриттам, некогда вытесненным с территории Англии англосаксами.

Государственная система кельтов, по сравнению с норманнским феодализмом, предполагала относительное равноправие.

Несмотря на то, что кельтское общество было разделено на классы — воины, священники, законоведы и крестьяне различных сословий — /с.7/ земля была общей, короли избирались, а женщины имели относительно высокий статус.

Общество управлялось при помощи устоявшейся правовой системы, известной как «Брегонские законы», где предусматривалась ответственность родовых групп за действия их членов и уделялось большее внимание разрешению конфликтов, чем вынесению и исполнению приговоров.

Две церкви

В двенадцатом веке ирландское общество подверглось нападению со стороны сразу двух объединившихся союзников: норманнов и римско-католической церкви.

К этому времени Ирландия уже на протяжении многих веков была известна как центр христианства и культуры (грамотности). Ирландские медицинские и религиозные учебные заведения посещали студенты со всей Европы.

Англосаксы также приезжали в Ирландию за знаниями по богословию, и, по словам Беде Достопочтенного, местное население «с радостью принимало всех».

Альдфрит, в 685 году н. э. ставший королем Нортумбрии (одно из крупнейших англосаксонских королевств — прим. перев.) обучался в Лисгуле, расположенном на берегу реки Эрне.

Ирландские монахи занимались распространением христианства и грамотности и в Англии. Именно благодаря их участию Линдисфарне и Иона стали «северными Афинами», а поселения основывались и на таких отдаленных территориях как Исландия, Италия и Украина.

Ирландская церковь опиралась на множество независимых монастырей, чьи владения составляли небольшие земельные участки; ее слуги были известны свей духовностью, ученостью и любовью к странствиям в одиночестве.

Европейская церковь избрала иной путь развития. Феодализм набирал силу, и духовные наместники Рима старались от него не отставать. Церковь все более и более склонялась к делам мирским и была заинтересована в приобретении земель, богатств и власти.

Рим «завоевал» Англию после 664 года, когда, на собрании синода в Уайтби римско-католическая церковь одержала победу над кельтской.

Еще до норманнского завоевания Ирландии в местной церкви зародилось движение в поддержку римского (феодального) устройства. Свою позицию сторонники нововведений подкрепляли критикой исконно кельтских обычаев — возможность развода, а также брака с женой погибшего брата, что расценивалось Римом как кровосмешение.

Следовательно, ирландцы — неправоверные христиане.

Малахи Армагейский писал (по всей видимости, о себе же, только в третьем лице — прим. перев.): «Он обнаружил, что был послан не к людям, а к животным. Среди всего того варварства, что ему приходилось видеть, еще никогда не встречал он людей, чьи манеры были бы столь распутны, чье обращение было бы столь грубо, чье отношение к вере было бы столь нечестиво, чьи законы были бы столь жестоки, чья нелюбовь к порядку была бы столь велика и чья нечистоплотность была бы столь вызывающа.

Лишь называются они христианами; на деле же они — язычники.»

Однако и авторитет Малахи был однажды подвергнут сомнению. Когда тот начал строительство большого храма в Бангоре, один из местных жителей высказался против, назвав это легкомыслием, поскольку «мы — ирландцы, а не галлы (у слова «Gaul», упомянутого в тексте, есть еще и значение «француз» — прим. перев.)»

Норманны, начавшие покорение Ирландии в 1169 году, почти слово в слово повторяли сетования Малахи, определяя свою миссию как «религиозную».

Генрих II получил благословение на завоевание от папы.

В 1172 году (король Генрих II высадился в Ирландии и начал завоевание в 1171-м — прим. перев.) папа Александр III писал, что Генриху в его деле «помогал сам Господь, поскольку ирландцы забыли страх Божий и, разнузданные, блуждали во тьме по губительным и опасным путям порока», и призывал короля Англии «привести ирландцев к законам христианской веры.»

Подобные оправдания завоеваниям (т. е. преследование по религиозным причинам) были в то время весьма распространены в Европе.

Крестоносцы, охотясь за сокровищами, и намереваясь обеспечить себе торговые пути на восток, выступили под знаменами освобождения христианских святынь в Иерусалиме.

В Англии же за крестоносцами тянулся след еврейских погромов; так, например, в 1190 году в Йорке было убито 150 евреев.

Джеральд Валлийский

Норманнское видение ирландцев во многом сформировало и отношение к ним англичан. Об этом свидетельствуют, в частности, рукописи Джеральда Валлийского, священнослужителя, чьими предками были и норманны и валлийцы.

Джеральд происходил из рода норманнского лорда Марчера, активно участвовавшего в завоевании Ирландии.

Сам Джеральд впервые посетил Ирландию в 1183 году, а затем — в 1185, на этот раз уже как приближенный короля Генриха II и учитель его сына Джона.

В своих работах об Ирландии, Джеральд Валлийский всячески прославляет норманнское завоевание.

Книга Джеральда Валлийского «История и топография Ирландии», посвященная королю Генриху, состоит из трех частей.

В первой части описаны географическое положение, флора и фауна Ирландии, во второй — «чудеса и чудесное», как, например, «рыба с тремя золотыми зубами», а в третьей — местные жители и их история.

Джеральд откровенно восхищается природными богатствами страны, что не мешает ему в то же время презрительно отзываться о населении.

Ирландцы предстают перед нами как народ, во всех отношениях уступающий норманнам.

Джеральд Валлийский рассматривал занятие скотоводством — основу ирландской экономики — как низшую по сравнению с земледелием, требовавшим постоянного проживания на одном месте:

«Вся их жизнь — это скот, да и сами они живут как скот. Они совсем не продвинулись, не отошли от пастушьего образа жизни.»

Он находит