душевный ветерок тайных закоулков сладких девических грёз, а нечто большее, чем даже просто реально существующий субъект — со смазливым лицом и с подлинным хуем под трусами. Она насмешливо вздохнула и случайно уколола спицей палец, слегка ойкнув.

— Вера!.. — строго промолвила Любовь Свет. — Осторожно!.. Смотри лучше на своё вязание, а не думай, чёрт знает о чём!..

— Чёрт не знает, мама, — уверенно ответила Вероника, дуя ртом на пострадавший палец. — А я, вот, знаю. И, по-моему, он уже здесь.

— Так кто же…он?… — укоризненно спросила Любовь.

— Тссс! Тссс!

Захар Захарович Зудов действительно уже давно был тут и умилённо смотрел на свою вяжущую возлюбленную, не желая пока ничем проявлять своё присутствие, имитируя тем самым реальную призрачность своего существования в жизни Веры. А о её маме — Любови — он вообще, увы, даже и не думал, хотя её красота даже поспорила бы с дочерней, если бы её решить оценить по-знатоковски.

Наконец он не выдержал, приблизился к Веронике и резким выдохом поверг её в мимолётное забытье, растягивая это мгновение на любую вечность, которая бы ему понадобилась.

Вероника застыла, узрев З. З., радостно бросила на пол свои спицы и недоделанный свитер и потянулась вперёд, дабы поцеловать своего возлюбленного, или хотя бы хоть как-то коснуться его.

— Тссс!.. — повторил Зудов недавнее междометие своей Вероники. — Мне нужно с тобой серьёзно поговорить!..

Вероника кокетливо улыбнулась.

— О чём нам с тобой разговаривать?… И зачем?… Полетели лучше сквозь Вселенную, занимаясь космическим сексом и…трахая весь этот долбанный мир!..

— Это-то мы, конечно, можем, — махнул руками З. З. — Но…Ты ведь хотела ко мне насовсем!.. Навсегда — в мой мир, где возможно всё, что угодно, и где мы сами создадим себе свой личный тихий уголок с уютной природой и мягкой постелью, с вечной негой и радостью безумных чувств…

— А-ах!.. — печально вздохнула Вероника. — Ну, конечно же, хочу…Больше всего на свете! Но…как это сделать?… Ведь мы находимся настолько в разных…как это лучше выразиться…мирах, что даже…простым, извиняюсь, траханьем заняться не можем, а только лишь всяким великим единением иня и яна и прочими такими божественными штучками…Ладно — я готова видеть и иметь тебя как угодно, лишь бы ты только был, лишь бы являлся хотя бы в моих снах, религиозных откровениях и…мечтах! Полетели на Меркурий?!..

— Это мы можем, — вновь взмахнул руками Зудов. — Ты действительно можешь быть навсегда со мной, в моём мире. Но ты должна полностью бросить свой, реальный, единственный для большинства его жителей, мир, оставить отца и мать, Луну, Землю, Лунстрой, реальное своё тело, наконец!.. А взамен ты навеки получишь меня, вечную жизнь, Меркурий и любые миры, которые ты только будешь в состоянии создать и вообразить!..

— Я тебе уже говорила, — вдохновенно сказала Вероника, — я согласна на всё, лишь бы навеки быть с тобой, в твоём мире. Что нужно делать?…

— Подожди, не спеши, — погрозил ей пальцем Зудов. — Подумай о том, чего ты лишаешься!..

— А чего я лишаюсь?… — гневно изумилась Вероника. — Ничего я не лишаюсь! Чего я там лишаюсь?… Луны, Нижнелунска, «Лунстроя», Земли, всяких там, прокладок, наконец…Ну и хрен с ними! А к маме и папе я и так смогу являться, как ты сейчас ко мне…А мы заживём…Там, где захотим и так, как пожелаем…А полёты…И Вселенная…Наша Вселенная…И…Меркурий! Наш Сатурн!.. Я согласна на всё! Так что же надо делать?…

— Согласна? — недоверчиво переспросил Зудов.

— Да! Да! Да!

З. З. помолчал, словно решаясь на что-то.

— Хорошо, — сказал он. — У меня есть план. Теперь выслушай меня, не перебивая, а потом уже скажешь своё окончательное слово…

— Я уже сказала!.. — нетерпеливо воскликнула Вероника. — Что надо делать?!..

— Для начала выслушать меня и не перебивать, — строго вымолвил Зудов.

Они сидели на одном из астероидов, свесив ноги в вакуум и опираясь руками о неровную каменистую поверхность маленькой планетки.

— Ладно, слушаю, — сказала Вероника. — Ну?…

— Ну, ну… — зачем-то передразнил её Зудов, ловя в ладонь метеор, будто ночную бабочку, а затем выпуская его на волю, чтобы он дальше продолжал своё чирканье по чёрному небесному своду. — Можешь мне верить, а можешь не верить…Дело в том, что я был создан и прожил всю свою жизнь в таком же мире, в котором сейчас находишься ты…Я работал в фирме — "жужуинвест"…И однажды я получил задание лететь на Луну и разбираться с «Лунстроем», который должен был нам какие-то деньги…

— Это — мой папа! — крикнула Вероника, устраиваясь поудобнее и опираясь локтем о некий пригорок.

— Знаю. Помолчи. Но до того, как я полетел, в меня вживили такую штуку, которая…Короче, мне объяснили, что она останавливает для меня время. Но что это такое на самом деле — они и сами не знали. И в звездолёте они заставили меня её задействовать!..

— Ну…и?…

— Они таким образом, как выяснилось, решили от меня избавиться, — как бы оправдываясь, проговорил Зудов, для храбрости отпивая большой глоток лунной текилы из хрустального бокала. — Но оказалось, что…Короче, оказалось, что я не только ничего не потерял, но и приобрёл…Всё! Весь мир, любые миры, любые Вселенные…Вот только ты…

— Так в чём же дело?… — нетерпеливо воскликнула Вероника. — Давай…Мне тоже вживят эту штуку…И я всегда буду здесь, с тобой!..

— Я уже думал об этом, — грустно сказал Зудов. — Но это…Совершенно секретная разработка! Если ты, скажем, полетишь на Землю. и обратишься, тебя даже никто и слушать не станет!.. И потом…Как тебе это сказать…Чтобы возникнуть здесь, где я сейчас пребываю, — З. З. нарочито приосанился, изобразив вокруг своего прекрасного чела радужный нимб, — надо пройти через…своего рода смерть, что ли. Короче, я не знаю. что с тобой может случиться, ты не только меня можешь не найти, но и…себя потерять, наконец!..

— Так что же делать?… — опешила Вероника, печально допивая зудовскую текилу.

— Я придумал, что делать! — гордо заявил Захар Захарович. — У меня возник план. Дело в том, что ты можешь взять у меня эту вещь, и мы…поменяемся местами, что ли…Понимаешь?…

— Ничего я не понимаю, — сказала Вероника, — я тогда буду там, где ты, а ты вернёшься в этот…как его…реальный мир и…Что же тогда получается?… Мы вновь не вместе! И никогда уже не будем вместе — сам говоришь, что неизвестно, где я смогу оказаться…

— Так в том-то и дело, — победоносно воскликнул Зудов, — что я возвращусь в этот самый…реальный, как мы договорились его называть, мир, иду опять в свой «жужуинвест», и вживляю себе вновь эту штучку…Уж мне это её вживят, тем более, если я добровольно