чем мы вернемся, нам следует обсудить все ситуации, возникшие в этом полете.

– Ты уже сам забыл, о чем говоришь, – вмешался в разговор капитан.

– Ладно-ладно, – Паркер потянулся за новым бутербродом, – надеюсь, что скоро этот контракт закончится, и с ним у меня отпадут все проблемы.

– Угу, – промычал Бретт, – я тоже надеюсь, что нового контракта с этой братией мы не подпишем. Или капитан так не считает?

Даллас расплылся в улыбке:

– Я привык ни с кем не портить отношений. По крайней мере, в рейсе. Здесь я уравновешен и лоялен.

Он привычным жестом провел по усам и бородке.

– Зачем искать проблемы там, где их нет?

– Согласна, – кивнула в ответ Рипли.

Ламберт затушила окурок и потянулась за очередной сигаретой.

– Говорю как специалист, – назидательно изрек Эш, подмигнув Паркеру,

– курить так много после продолжительного сна вредно, особенно для такой хрупкой очаровательной девушки.

Ламберт уже готова была огрызнуться, но ее остановил звук вызова в ходовую рубку.

– Ну, вот, – Даллас поднялся из-за стола, – меня вызывают.

– Спасибо за кофе, – сказал Кейн, подымаясь и сбрасывая в мусоросборник банку из-под пива.

2

Хорошие ребята, но подустали. Много работали, много спали. Плохо, когда всего этого не в меру. Сейчас бы что-нибудь для души. Какое-нибудь небольшое, захватывающее ЧП, аврал часов эдак на двенадцать-шестнадцать. Пораскинули бы мозгами, проветрили запасные чердаки. А там и дом рядом. Пока обсудили, проанализировали, что случилось, были бы уже на базе. Почтенно, весело, хорошо. Стоп! Рейс хороший? Да. Заканчивается хорошо и тихо? Да. Вывод: нечего тешить капитанскую жажду славы. Еще и правда ЧП накличешь. Полета осталось на неделю с небольшим. И все. После карантина, конечно. Так что чем быстрее, тем лучше.

Работали лишь периферийные блоки бортового компьютера; основной мозг еще не включился.

Даллас открыл бронированный шкаф и извлек три дискеты центральных ключей оперативного контроля. Кассетоприемники бесшумно поглотили кварцевые диски, и мозг вышел из комы.

Шлюзовой люк ухнул, и миниатюрная каюта с одним креслом вспыхнула сигнальными индикаторами. Даллас лениво плюхнулся в кресло и привычным жестом набрал комбинацию на клавиатуре. Дисплей залился приветственной трелью, и экран вспыхнул.

– Доброе утро, «мама». Характеристики матрицы.

Компьютер зашелся щебетом и выплеснул на экран:

«Почему вы называете меня матерью?»

«Никакого чувства юмора», – подумал Даллас.

По экрану поползли ровные столбцы цифр и квадраты диаграмм. Капитан смотрел на дисплей и не верил своим глазам. Рука автоматически набрала код повтора информации – и вновь поползли те же данные.

Ошибка в программе? Сбой в системе? Не похоже, да и маловероятно. Вмешательство извне?.. Полный бред…

3

– Ты очень интересный собеседник, Рипли, – сказал Эш и попытался изобразить смущение на лице.

– Все мурлыкаете? – Паркер оперся на спинку кресла и дышал Эшу прямо на ухо. – Разрешите, офицер, это мое место.

– Прошу… – Эш поморщился, но встал.

Временами Паркер действительно раздражал. Его упитанная фигура в расстегнутом на груди комбинезоне и с голубой повязкой на широком плоском лбу появлялась всегда в самый неподходящий момент. Эта счастливая особенность великолепно сочеталась с поистине «ангельским» характером. Он либо ехидно шутил, препирался по пустякам и цеплялся к каждому слову, либо был мрачен и с вылезшими из орбит глазами угрюмо отстаивал свою точку зрения. Команда воспринимала его как печальную неизбежность. Единственным его другом был Бретт, хотя я никак не могла понять, как они сошлись и находили общий язык. Толстый негр и сухощавый ирландец были самой странной парой, какую я когда-либо встречала. Будь я центре БЕЗО, на один корабль я бы их не поставила. В противоположность Паркеру, Бретт находился всегда в состоянии загнанного кролика. Его сухощавое тело неестественно двигалось, и временами казалось, что сначала начинает шевелиться его одежда, и лишь потом, повинуясь ей, движется он сам. Единственным его увлечением, о котором мне было известно, была ретротехника. Ей он посвящал все свободное время, мог часами копаться в каком-нибудь хламе. Однако на посту он всегда был крайне собран и внимателен, практически не реагировал на разговоры, не касающиеся непосредственно работы. Большой козырек бейсболки, которую он вечно таскал на голове, наполовину скрывал его лицо. Я никак не могла рассмотреть цвет его глаз. Тонкий прямой нос и тонкие губы в сочетании с острой челюстью придавали ему вид серьезного, уверенного в себе человека. Он походил на сорок первого президента. Почему-то он ассоциировался у меня исключительно с президентом и с кроликом.

4

– У меня новость, – объявил Даллас, появляясь в каюте. – Пока мы спали, «мамочка» поработала с кем-то.

– Поработала? – глаза Кейна широко раскрылись.

– Да, шло самое настоящее общение, – продолжал капитан, поглаживая бороду. – «Мамочка» вела переговоры.

– А что случилось-то? – глухо спросил Паркер.

– Мы не вышли на место. Конечно, надо еще проверить.

– Что это была за информация? – Рипли привстала в кресле.

– Неизвестно.

– А с кем был контакт? Это можно установить? – спросил Бретт; эта история нравилась ему все меньше и меньше.

– Нет. Вся передача туда и обратно длилась двенадцать секунд. После чего была послана команда об изменении курса.

– Бред какой-то… – Ламберт закурила.

– Согласен. Основной терминал был отключен, ключи находились в сейфе. Следовательно, проход сигнала просто немыслим. А об изменении курса «мамочка» должна была доложить сразу же после пробуждения. Так что…

– Но тогда в какой системе мы сейчас? – Рипли всматривалась в лицо Далласа.

– Нужно выяснить. Я дал запрос «маме». Сейчас можно сказать одно – очень далеко от Солнца.

– Это могли быть разумные существа!

– Если только «мамуля» в порядке…

– Пришельцы – здесь? – Кейн пожал плечами. – Сомневаюсь.

– Ты что, Эш, соскучился по приключениям? У тебя все в порядке, и тебе явно не хочется домой? Тебе надо срочно выпить на брудершафт с инопланетянином?!

– А вдруг они похожи на нас?

– Разумеется, – Паркер с трудом сдерживал смех, – и они такие умные, и у них одна мечта – познакомиться с кем-нибудь; они прямо спят и видят, как мы их обнимаем и хлопаем по плечу!

– Я согласен с Эшем, – кивнул Даллас.

– У меня в контракте нет пункта, в котором сказано, чтобы я рвал задницу ради какого-то сигнала, посланного неизвестно кем и, что самое