очень похожее на лицо Сеславина, было направлено к солнцу.
Сеславин — в праздничной одежде, подпоясанный наборным поясом с серебряными бляшками — медленно приблизился к Духу. Тот протянул руку, и землепроходец коснулся ее. Воин-Дух внезапно облекся сиянием и, выпустив ладонь землепроходца, исчез во тьме подземного хода. Сеславин пошатнулся, прислонился плечом к склону оврага, упал на колени. Его тело безжизненно распростерлось посреди заросшей травой площадки.
Под наблюдением врача Дьорви и Хородар перенесли его в пещеру. Это было похоже на погребение. Сеславина уложили на приготовленном для него деревянном ложе, сняли пояс и сапоги, зажгли светильники. Его телу предстояло лежать здесь, пока он сам, вселившись в сияющего воина-Духа, будет двигаться по мрачным ходам и тоннелям в поисках логова врага. Ярвенна села на скамеечку рядом с мужем. Врач заранее предупредил, что он почти не будет отличаться от мертвого, сердцебиение и дыхание сделаются очень редкими. — Все процессы организма замедлены, — объяснил он. — Даже когда Сеславин найдет паразита и попытается уничтожить его, мы ничего не увидим. Никаких вздрагиваний, никакого движения глаз под веками. Через семь дней он или придет в себя, или это состояние станет необратимым и кончится смертью. Прямо над пещерой росло узловатое широкое дерево. Если приглядеться, становилось ясно, что его толстый ствол сплетен, как жгут, из нескольких более тонких стволов. Это было гром-дерево, и оно цвело: ветви были усыпаны тонкими белыми «свечами». Пещеру охраняли следопыты. Они следили, чтобы в окрестностях было безопасно. В состоянии Сеславина ничего не менялось. Он дышал по-прежнему редко, температура тела была понижена, мышцы расслаблены… Ярвенна не отходила от тела мужа. Что произойдет с сознанием Сеславина, если его воплощение погибнет? Он еще некоторое время будет в трансе, но это равносильно смерти. А может быть, его сознание на время переселится в тура? Наступил вечер седьмого дня, и в Кибехо наступила жуткая тишина. Смерклось в один миг. Воздух наполнился духотой… Вдруг снаружи пещеры раздался певучий, протяжный скрип. Ярвенна выглянула. Гром-дерево плавно и быстро вращалось, раскручиваясь. Черное небо прорезало сразу три или четыре ветвистые молнии и загремел гром. В тучах с воплями носились местные мелкие громоносцы. Гром-дерево перестало скрипеть: оно окончательно раскрылось и превратилось в направленную в небо воронку. Ярвенна снова бросилась к мужу, наклонилась над ним. Новая вспышка озарила неподвижное лицо Сеславина. В полумраке блеснули белки его глаз: он пришел в себя, глубоко вздохнул. Вокруг грохотала буря, в перерывах между ударами грома было слышно, как снаружи шумит сильный дождь.
Тоннели с гладкими стенами, темные своды, облицованные затвердевшей слизью… Паразит прокладывал свои ходы десятки лет. За это время, питаясь, он становился все больше, а прорытые им тоннели — просторнее. Наконец впереди раздалось: "чьщек!". Так терлись друг о друга особые наросты на теле паразита. Он почуял приближение опасности, угрожающе поднял клешни, «чьщекание» становилось все чаще. У паразита было лишь два предназначения: оберегать свою жизнь и питаться. Он медленно изогнул сокращающееся брюхо. Когда приблизится облеченный светом враг, оттуда должно было вылететь ему навстречу острое ядовитое жало. Тьму тоннеля рассекла молния, посланная рукой воина-Духа. В последний раз послышалось пронзительное щелканье паразита. Его уничтожил землепроходец из Обитаемого мира, сойдя под землю в боевом воплощении.
Вспышка молнии — последнее, что видел Сеславин в подземном тоннеле. И первое, что он увидел, придя в себя, тоже была вспышка молнии. Он с жадностью выпил холодного отвара, который подала ему в чашке Ярвенна. За семь дней лицо Сеславина обросло щетиной, и он смотрел перед собой взглядом человека, вернувшегося из царства мрака. Сеславин медленно встал со своего ложа. Они с Ярвенной вышли из пещеры и огляделись, чувствуя, что везде в мире Горящих Трав протекают непрерывные, таинственные процессы, которые проявят себя в будущем. Дождь утихал, последние молнии озаряли небо, гром-дерево закрыло свою воронку и снова, скрипя, сворачивалось в жгут.
Под наблюдением врача Дьорви и Хородар перенесли его в пещеру. Это было похоже на погребение. Сеславина уложили на приготовленном для него деревянном ложе, сняли пояс и сапоги, зажгли светильники. Его телу предстояло лежать здесь, пока он сам, вселившись в сияющего воина-Духа, будет двигаться по мрачным ходам и тоннелям в поисках логова врага. Ярвенна села на скамеечку рядом с мужем. Врач заранее предупредил, что он почти не будет отличаться от мертвого, сердцебиение и дыхание сделаются очень редкими. — Все процессы организма замедлены, — объяснил он. — Даже когда Сеславин найдет паразита и попытается уничтожить его, мы ничего не увидим. Никаких вздрагиваний, никакого движения глаз под веками. Через семь дней он или придет в себя, или это состояние станет необратимым и кончится смертью. Прямо над пещерой росло узловатое широкое дерево. Если приглядеться, становилось ясно, что его толстый ствол сплетен, как жгут, из нескольких более тонких стволов. Это было гром-дерево, и оно цвело: ветви были усыпаны тонкими белыми «свечами». Пещеру охраняли следопыты. Они следили, чтобы в окрестностях было безопасно. В состоянии Сеславина ничего не менялось. Он дышал по-прежнему редко, температура тела была понижена, мышцы расслаблены… Ярвенна не отходила от тела мужа. Что произойдет с сознанием Сеславина, если его воплощение погибнет? Он еще некоторое время будет в трансе, но это равносильно смерти. А может быть, его сознание на время переселится в тура? Наступил вечер седьмого дня, и в Кибехо наступила жуткая тишина. Смерклось в один миг. Воздух наполнился духотой… Вдруг снаружи пещеры раздался певучий, протяжный скрип. Ярвенна выглянула. Гром-дерево плавно и быстро вращалось, раскручиваясь. Черное небо прорезало сразу три или четыре ветвистые молнии и загремел гром. В тучах с воплями носились местные мелкие громоносцы. Гром-дерево перестало скрипеть: оно окончательно раскрылось и превратилось в направленную в небо воронку. Ярвенна снова бросилась к мужу, наклонилась над ним. Новая вспышка озарила неподвижное лицо Сеславина. В полумраке блеснули белки его глаз: он пришел в себя, глубоко вздохнул. Вокруг грохотала буря, в перерывах между ударами грома было слышно, как снаружи шумит сильный дождь.
Тоннели с гладкими стенами, темные своды, облицованные затвердевшей слизью… Паразит прокладывал свои ходы десятки лет. За это время, питаясь, он становился все больше, а прорытые им тоннели — просторнее. Наконец впереди раздалось: "чьщек!". Так терлись друг о друга особые наросты на теле паразита. Он почуял приближение опасности, угрожающе поднял клешни, «чьщекание» становилось все чаще. У паразита было лишь два предназначения: оберегать свою жизнь и питаться. Он медленно изогнул сокращающееся брюхо. Когда приблизится облеченный светом враг, оттуда должно было вылететь ему навстречу острое ядовитое жало. Тьму тоннеля рассекла молния, посланная рукой воина-Духа. В последний раз послышалось пронзительное щелканье паразита. Его уничтожил землепроходец из Обитаемого мира, сойдя под землю в боевом воплощении.
Вспышка молнии — последнее, что видел Сеславин в подземном тоннеле. И первое, что он увидел, придя в себя, тоже была вспышка молнии. Он с жадностью выпил холодного отвара, который подала ему в чашке Ярвенна. За семь дней лицо Сеславина обросло щетиной, и он смотрел перед собой взглядом человека, вернувшегося из царства мрака. Сеславин медленно встал со своего ложа. Они с Ярвенной вышли из пещеры и огляделись, чувствуя, что везде в мире Горящих Трав протекают непрерывные, таинственные процессы, которые проявят себя в будущем. Дождь утихал, последние молнии озаряли небо, гром-дерево закрыло свою воронку и снова, скрипя, сворачивалось в жгут.