Вичитравирья сняла с шеи висевший на волосяном шнурке предмет, похожий на большой желтый зуб, и бросила его в котел. Жидкость вздулась огромным пузырем, который застыл, словно превратившись в зеленое стекло, и в его мутных глубинах заворочались неясные тени.

Постепенно внутри пузыря родился розовый свет, а потом, словно видимая сквозь стенку бутылки, предстала картина: каменистая площадка, посреди которой росла одинокая пальма. На опушке близкого леса темнело какое-то строение, а возле дерева стоял высокий темноволосый человек в одежде чужеземца.

— Ты знаешь это место? — спросила жрица негромко.

— Да, — отвечал вазам, напряженно вглядываясь в изображение, — но кто этот человек? По платью я бы счел его афгулом, внешностью же он больше похож на северянина… А где же Страж?

— Догадываешься, зачем пришел млеччх? — снова спросила Вичитравирья.

— Неужели… — голос Вегавана дрогнул. — Тогда ему не уйти из сада Нандана.

— Сад Нандана — на Золотой Горе, — задумчиво проговорила жрица, — здесь же лишь семя, упавшее на землю и взошедшее бледной тенью волшебных растений Индры. А посему, я смогу помочь млеччху. Конечно, если мой план сработает. Тогда он явится в Город Слона и принесет туда то, зачем пришел. Ты заберешь у него плод (как — твое дело) и отдашь мне в уплату за то, что я помогу осуществиться твоим планам, до которых, поверь, мне вовсе нет дела.

— Я хочу говорить с Астрель, — твердо сказал вельможа.

— Воля вазама советоваться с кем угодно, даже с женщиной. Пусть подойдет.

Астрель долго вглядывалась в застывшую под выгнутой поверхностью пузыря картину, слушая тихий шепот Вегавана. Потом обратилась к жрице:

— Значит, ты можешь нарушить заклятие кальпаврикши?

— Его может нарушить лишь тот, кто не знает законов варны и не ведает, что, совершая наихудшее преступление, обретает свободу.

Ответ хозяйки грота прозвучал туманно, а дальнейших разъяснений не последовало.

Мужчина и девушка отошли в сторону и коротко посовещались. Вскоре вазам снова приблизился к костру и торжевтвенно объявил:

— Мы согласны на твое условие, жрица Бога Луны! Наполни же тем, что требуется, эти сосуды, и да благословит Митра, покровитель честных сделок, наш союз.

С этими словами он достал из резной коробочки на поясе две склянки и протянул их Вичитравирье. Та приняла их и поставила на плоский камень рядом с костром.

— Я дам тебе, что просишь, вазам, — сказала жрица, — но дам не сразу. Сначала получишь яд, а когда выполнишь обещание, обретешь противоядие. Так надежнее.

— Но, — начал было вельможа, стараясь подавить гнев, — свидетельство Митры…

— Кончено! — Вичитравирья нетерпеливо махнула рукой. — Либо быть по моему, либо ты ничего не получишь.

Вегаван потянулся было к рукояти ятагана, но Астрель дернула его за рукав и быстро произнесла:

— Мы согласны.

Впервые сухие губы старухи растянулись в слабом подобии улыбки. Она пристально уставилась на девушку огромными блестящими глазами и проскрипела:

— Ты мудра, о снежная серна Гадхары, столь же мудра, сколь и прекрасна. А посему не откажешь мне в маленьком одолжении: видишь ли, персикогубая, для полного действия напитку Сомы нужна кровь — кровь девственницы…

На сей раз Вегаван обнажил свое оружие — глаза его побелели от ярости, рот искривила страшная гримаса… Завидев действия своего господина, тысячник Кашьяна пришпорил коня и пустил его к гроту. Он был уже в пяти шагах, когда жрица выставила перед собой сухую ладошку, конь заржал и встал на дыбы, потом подкинул крупом — наездник, не ожидавший ничего подобного, не удержался в седле и рухнул на землю. Он тут же вскочил, выхватывая саблю, бросился вперед… И снова упал.

— Прикажи своему воину не делать глупостей, — властно произнесла Вичитравирья, — он, вижу я, забыл, с кем имеет дело…

Вазам вложил ятаган в ножны, чувствуя, что все равно не сможет пустить в ход оружие: неодолимая сила налила руку свинцовой тяжестью, как только он попытался замахнуться клинком на жрицу Сомы. Но отдавать Астрель чародейке он вовсе не собирался…

— Мне не нужна ее жизнь, — старуха рассмеялась безжизненным каркающим смехом, — ты не так меня понял, мудрейший. Капля, одна маленькая капля чистой девичьей крови, и зелье обретет желанную силу… Не так ли из чистого сияния небес нежданным является во всей своей ужасной мощи неумолимая Хали?!

Она выкрикнула последние слова, заставив вздрогнуть девушку, а мужчин — побледнеть.

Никто из простых смертных не смел произносить имя грозной Повелительницы Зла, на то способна была лишь жрица холодного Сомы: Бог Луны ограждал свою служительницу серебряным щитом, надежной защитой от любых посягательств.

Преодолевая страх, Астрель шагнула вперед и протянула над котлом обнаженную руку. В ладони жрицы оказался маленький нож: его костяное лезвие сплеталось из резных удивительных цветов и фигурок животных, а на острие поблескивал, словно капля крови, алый камешек. Вичитравирья уколола тонкое запястье девушки — словно родившись из камня, тонкая струйка побежала по точеным пальцам Астрель и сорвалась сверкнувшим шариком вниз. Вздувшаяся, застывшая поверхность варева лопнула, картина в ее глубинах померкла. Зелье вскипело множеством искрящихся пузырьков и успокоилось, хотя костер под котлом продолжал пылать жарким белым пламенем.

Хозяйка грота взяла одну из склянок, опустила ее в котел и наполнила потерявшей цвет и запах жидкостью.

— Прими, что желал, о вазам, — произнесла она торжественно, протягивая пузырек Вегавану, — и да свершится задуманное тобой по воле Асура и Катара!

Вельможа молча принял склянку, уместил ее в резном ящичке у себя на поясе, после чего слегка поклонился жрице и, пропустив вперед девушку, направился к оставленным коням.

Вскоре три всадника скрылись под темным пологом леса, унося с собой Напиток Сомы: такое же бледное подобие смерти, как сам Бог Луны — лишь слабое отражение лучезарного Индры в ночном небе…

ГЛАВА 2. Кальпаврикша. Лиановое вино

то и есть пожелайдерево?! В голосе черноволосого человека в афгульской одежде звучало нескрываемое разочарование. Он стоял на краю каменистой котловины, похожей на супницу великана. Посредине, шагах в