политическими целями — попытаться разгромить американо-английские войска на Западе, чтобы, обеспечив тыл, обрушиться на Красную Армию, стоявшую на пороге Германии. Фюрер самоуверенно предполагал, что СССР, памятуя о затяжке «второго фронта», даст возможность устроить кровопускание США и Англии, то есть отплатить союзникам их же монетой. В общем, Гитлер ожидал, что Красная Армия не двинется, пока американо-английские войска будут подвергаться избиению. На деле, стоило начаться немецкому наступлению, СССР откликнулся на просьбы союзников и, перенеся сроки своего наступления, 12–14 января 1945 года двинул вперед свои армии на фронте в 1200 километров от Балтики до Карпат, что привело через четыре месяца к окончательному разгрому фашистского рейха.

Мне вспоминается, как мы на 1-м Белорусском фронте первоначально готовили операцию «Висла—Лодзь—Познань» по плану, заблаговременно утвержденному командующим фронтом маршалом Г. К. Жуковым, и как напряженно работали командующие и штабы фронта и армий после сокращения сроков подготовки операции. По Кларку, победы советского оружия объясняются в первую голову тем, что Гитлер, сосредоточив силы на Западе, пренебрег мнением германских командующих, в первую очередь начальника генерального штаба Гудериана, который предостерегал против угрозы с Востока. Но что он мог сделать, утверждает Кларк, когда, например, из 2299 танков и штурмовых орудий, выпущенных в Германии в ноябре и декабре 1944 года, только 921 было направлено на Восточный фронт (с. 393), а обращения Гудериана к Гитлеру 23 декабря 1944 года и 9 января 1945 года оказались безрезультатными.

Но ведь никто из немецких командующих, и прежде всего Гудериан, не ставил под сомнение расчеты Гитлера в связи с наступлением в Арденнах. Это видно из послевоенных мемуаров Гудериана. Никаких его обращений к Гитлеру не было. Проследив этот вопрос по немецким архивам, английский историк Д. Ирвинг в книге «Война Гитлера» (1977 г.) написал: «Вопрос о прекращении наступления в Арденнах Гудериан поставил только 14 января 1945 года, то есть тогда, когда под ударами 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов стал разваливаться противостоящий им немецкий фронт». Аналогичным образом обстояло дело и с распределением танков. «В январе 1945 года на Восточный фронт было направлено гитлеровцами 1 328 танков и штурмовых орудий, на Западный фронт — 290, в феврале — соответственно 1675 и 67 танков». В 1983 году другой английский историк — Дж. Эриксон в большой книге «Дорога к Берлину» вновь вернулся к изложению утверждений Кларка.

У некоторых западных политологов встречаются сетования по поводу зверств, которые чинили немецко-фашистские войска на нашей земле. Подтекст очевиден — если бы вермахт не прибегал к геноциду, тогда народы нашей страны-де не сплачивались перед лицом неминуемой лютой смерти. Эти авторы, однако, упускают из виду, что в таком гипотетическом случае фашизм перестал бы быть фашизмом, что, понятное дело, невозможно.

Нужно полагать, что наш читатель, ознакомившись с материалами сборника, отнесется к ним объективно, критически отделив правдивую оценку событий от тенденциозной.

Маршал авиации С. Руденко

23 апреля 1988 года

Базиль Лиддел Гарт Важнейшие стратегические решения^[1]

Прошло несколько десятилетий с тех пор, как вторая мировая война закончилась крахом Германии на Западе, а затем несколько месяцев спустя капитуляцией Японии на Востоке.

В этот длинный послевоенный период мы столкнулись с потоком обильной информации о войне в виде как документальных источников, так и мемуаров политических и военных руководителей всех участвовавших в ней стран. Военные руководители в западных странах — где комментарии наиболее обильны — вскоре завязали ожесточенный спор, о котором вполне можно сказать, что мир принес с собой новую разновидность войны — «войну генералов». Этот спор принял весьма запутанный характер для общественности и читателей этих мемуаров, стремящихся составить объективное мнение. Но по мере поступления информации и с расширением ее объема стало легче отыскивать факты и делать выводы.

Прежде всего стало возможным установить важнейшие стратегические решения, повлиявшие на ход войны. Первое из них — это то, которое вызвало войну.

Для целей Нюрнбергского процесса было достаточно предположить, что начало войны и ее последующее расширение вызваны исключительно гитлеровской агрессией. Но это слишком упрощенное и поверхностное объяснение. Менее всего Гитлер хотел развязать еще одну мировую войну. Немецкий народ и генералы Гитлера испытывали глубокий страх перед любым подобным риском — опыт первой мировой войны оставил в их памяти болезненные шрамы.

Подчеркнуть основные факты — не значит обелить врожденную агрессивность Гитлера и агрессивность многих немцев, которые охотно следовали за ним. Но Гитлер, несмотря на всю беспринципность, длительное время проявлял исключительную осторожность в осуществлении своих целей. Военные руководители Германии проявляли еще большую осторожность и тревогу в отношении любого шага, который мог бы вызвать вооруженный конфликт.

Большая часть немецких архивов после войны попала в руки союзников, в результате чего они стали доступными для изучения. Эти архивы раскрывают многочисленные колебания, так же как и глубоко укоренившееся недоверие к способности Германии вести большую войну. Когда в марте 1936 года Гитлер решил занять войсками Рейнскую демилитаризованную зону,^[2] его генералы были встревожены этим решением и реакцией, которую оно могло вызвать у Франции. В результате их протестов вначале в Рейнскую зону в качестве «пробных шаров» были направлены лишь несколько символических подразделений. Но через два года, в марте 1938 года, Гитлер действовал более нагло и, игнорируя предупреждения и опасения генералов, вторгся в Австрию, причем каких-либо серьезных протестов со стороны других стран, включая Италию, не последовало.

Однако, когда вскоре после этого Гитлер проявил намерение оказать нажим на Чехословакию, чтобы добиться передачи Судетской области, начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Людвиг Бек составил меморандум, в котором доказывал, что агрессивная экспансионистская программа Гитлера неизбежно вызовет мировую катастрофу и приведет к краху Германии. Он зачитал этот документ на совещании ведущих генералов и с их