Маркс писал научную теорию развития, предсказывая как неизбежный исход крах и революцию. Учение это чрезвычайно импонировало русским интеллигентам-радикалам, поскольку претендовало на научную объективность и обещало безусловное осуществление прогноза. Маркс стал популярен в России еще до того, как там появилось русское социал-демократическое движение: в 1880 году он хвалился, что у «Капитала» больше читателей и поклонников в России, нежели в любой другой стране¹⁰. Но, поскольку капитализм (как бы расширительно мы ни употребляли этот термин) в России к тому времени еще не сложился, русские последователи Маркса приспосабливали его теории к местным условиям. В 1870-х годах была создана теория «особого пути», согласно которой Россия должна была развить свои собственные формы социализма, опираясь на сельскохозяйственную общину, и перейти к социализму, минуя капитализм¹¹. Подобная идеология была характерна для русских радикальных кругов 1880-х годов, в частности ее положила в основу своей программы группа «Народная воля», в которую входил брат Ленина.

Знания об интеллектуальном окружении, в котором рос Ленин, проливают свет на то, как происходила его эволюция и формировалась идеология. В 1887–1891 годы Ленин не был и не мог быть марксистом социал-демократического толка, так как эта версия марксизма не была еще известна в России. Все факты неопровержимо свидетельствуют, что в период с 1887-го по 1891 год Ленин — типичный последователь «Народной воли». Он устанавливал тесные связи с членами этой организации, сначала в Казани, затем в Самаре. Он прилежно отыскивал старейших членов этого движения (многие из них осели в волжских областях после освобождения из тюрьмы или ссылки) и получал от них сведения об истории движения и его практической организации. Полученные знания крепко в нем укоренились: уже став одним из лидеров русской социал-демократической партии, Ленин заметно отличался от своих соратников твердой верой в необходимость хорошо дисциплинированной, конспирированной профессиональной революционной партии и тем раздражением, которое вызывали в нем программы, учитывавшие прохождение капиталистической фазы развития. Как истый народоволец он презирал капитализм и «буржуазию», в которой видел не попутчика социализма, а его заклятого врага. Небезынтересно, что, когда в конце 1880-х годов в непосредственной близости от Ленина начал действовать кружок, в котором к Марксу и Энгельсу подходили в «немецком», то есть социал-демократическом духе, Ленин к нему не присоединился¹².

В июне 1890 года власти смягчились, и Ленину позволили экстерном держать экзамены на адвоката. Он сдал их к ноябрю 1891 года, вслед за чем посвятил себя не адвокатуре, а чтению экономической литературы, особенно статистических отчетов по сельскому хозяйству, издававшихся земствами. Целью этого занятия, по словам его сестры Анны, было выяснение «возможности социал-демократии в России»¹³.

Время было самое благоприятное. В Германии легализованная в 1890 году социал-демократическая партия пользовалась поразительным успехом на выборах. Превосходная организованность и способность сочетать работу среди рабочих с широкой либеральной программой приносили ей раз от разу все больше мест в парламенте. Неожиданно появилась вероятность, что в самой индустриально развитой стране Европы социализм может победить без опоры на насилие, демократическим путем. Этот успех так вдохновил Энгельса, что незадолго до своей смерти, в 1895 году, он признал: революционных восстаний, предсказанных им и Марксом в 1848 году, может и не быть, а за социализм можно бороться у избирательной урны, а не на баррикадах¹⁴. Пример социал-демократической партии Германии оказал сильное воздействие на русских социалистов и дискредитировал отчасти теории «особого пути» и революционного государственного переворота.

Одновременно с распространением этих идей Россия переживала период бурного промышленного развития, в результате которого число промышленных рабочих за десятилетие, 1890–1900 годы, удвоилось. Ни одна страна в тот период не имела такого высокого показателя экономического роста. Налицо были все признаки, что России не удастся миновать капитализма (даже Маркс считал это вероятным) и придется повторить путь Запада.

Обстановка менялась, и социал-демократическая теория приобретала все больше последователей в России. Г.В.Плеханов и П.Б.Аксельрод в Женеве, П.Б.Струве в Санкт-Петербурге считали, что Россия придет к социализму в два этапа. На первом этапе в ней возникнет развитой капитализм, что значительно увеличит численность рабочих и одновременно даст ей «буржуазные» свободы, в частности парламентскую систему, пользуясь которой русские социалисты, подобно немецким, смогут получить политическое влияние. Как только «буржуазия» разделается с самодержавием и с «феодальным» экономическим устройством, очистится путь для следующей фазы исторического развития, перехода к социализму. К середине 1890-х годов эта теория завладела воображением интеллигенции и практически вытеснила идею «особого пути», которую Струве презрительно окрестил «народничеством»¹⁵.

Ленин менял свои взгляды медленно — отчасти потому, что, живя в провинции, почти не имел доступа к социал-демократической литературе, отчасти потому, что прокапиталистическая, пробуржуазная философия, в ней содержавшаяся, плохо уживалась с тем, что Струве называл его «основным Einstellung», или установкой сознания. В 1892–1893 годах, прочтя Плеханова, он занял позицию на полпути от народовольческой идеологии к социал-демократической теории, исповедуя взгляды, подобные тем, которых придерживался его брат пятью годами раньше. Он оставил идею «особого пути» и признал то, что уже невозможно было игнорировать: Россия шла именно тем путем, о котором он читал в «Капитале» еще в 1889 году. Одной вещи он, однако, признать не хотел: а именно, что России, прежде чем созреть для революции, следует пройти фазу капиталистического развития, при которой, в течение неопределенного времени, у власти будет стоять «буржуазия».

Вышел он из положения, объявив Россию уже капиталистической. Эта своеобразная точка зрения, которую не разделял ни один из известных нам исследователей русской экономики, опиралась на весьма вольную интерпретацию статистических данных по сельскому хозяйству. Ленин убедил самого себя, что русская деревня переживает процесс «классового расслоения», в результате которого меньшая часть крестьянства превращается в «мелкую буржуазию», а большинство — в безземельный сельский пролетариат. Выкладки эти, позаимствованные у