- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (76) »
Александр Сегень
Общество сознания Ч
РОМАН
Глава первая Белокуров гуляет
- Это твое? - Мое. - Откуда? - Оттуда.- Суеты вокруг моего появления на свет было столько, что хватило бы на отличнейшую повесть, - хвастался один из посетителей нижнего буфета знаменитого московского клуба, еще вполне молодой человек, лет сорока, с усами, кончики которых он постоянно лихо подкручивал. Пред ним был стол, уставленный выпивкой и закуской, а за столом сидели люди, знакомые и малознакомые. Напротив себя он видел очарованный взгляд, и его несло. - Достаточно того, что в день моего рождения, а я родился в Твери, мой отец сбежал с любовницей в Дубну, отправив к матери своего друга с письмом. В итоге друг, исполнив поручение, стал моим отчимом, и я ношу его фамилию. - Стало быть, Белокуров - не родная? - спросила та, что смотрела на него восхищенным взором. - А какая фамилия у вашего настоящего родителя? - Ответ. Белокуров усмехнулся и стал раскуривать сигару. Когда окрестность наполнилась замечательным запахом «гаваны», он бросил в пепельницу дотла сгоревшую спичку и подмигнул девушке: - Ну что вы так на меня смотрите? Ответ. Именно такую бы я носил фамилию, не сбеги мой родимый с любовницею. - Борис Ответ? - усмехнулся сидящий справа от Белокурова писатель Михаил Бобов. - Почти вопрос-ответ. Превосходное имя для поэта. Поэт Ответ. Зря взял фамилию отчима, Борь. - Писал бы я стихи, я бы подписывался отцовой, а так - нет, отчим у меня - золото. - А я всю жизнь считала, что и Белокурова никакого не существует, - сказала девушка, бросая на Бориса очередной влюбленный взгляд. - Газета «Бестия», главный редактор - Белокуров. Ну, ясное дело - псевдоним, для прикола. - Нет, я есть, вот он я, - улыбался Белокуров, самодовольно похлопывая себя по животу. - И такой то-о-олстый. А я всегда представляла вас подтянутым, поджарым, стремительным. А вы вот, вальяжный. - Именно что не толстый, а вальяжный, - поднял вверх указательный палец Белокуров. - Выпьем за него! - провозгласил сидящий справа Витя, которого Белокуров не знал ни как писателя, ни как носителя какой-либо фамилии. Все выпили, причем девушка чокнулась с особенным рвением. «Правда, что ли, влюбилась в меня? - мысленно фыркнул Белокуров. - Вот черт! Этого только не хватало. Хотя какая мне разница!» Впрочем, девушка была красивая, черноволосая, черноглазая, живая, и она ему нравилась тем больше, чем влюбленнее на него смотрела. И он не прочь был слегка увлечься, по своему обыкновению, не выплескиваясь из русла супружеской верности. - Вообще-то это я только в последние два года располнел, - заметил он. - Буржуазы проклятые раскормили. - Как буржуазы?! - аж подпрыгнула на стуле девушка. - Разве вы не противник? - Противник, матушка, противник, - иронично нахмурился Белокуров, силясь припомнить, как ее зовут. Девушку привел известный тележурналист, он назвал ее имя, попросил не обижать, а сам через пять минут откланялся и сбежал. - Ненавижу этих ракалий, но что делать - семью кормить надо. Вот, друзей угостить изредка - тоже люблю. Да вы не бойтесь, я Родиной не торгую. Просто преподаю курс всемирной истории в одном богатеньком колледже. Последнее слово он исковеркал убийственной интонацией. - И хорошо платят? - Очень хорошо. Семьсот-восемьсот «бэ» в месяц выходит. А загружен два дня в неделю - в четверг и пятницу. Вот сегодня оттарабанил и гуляю. - «Бэ»? - «Бэ». Баксов. Раньше ведь «рэ» говорили. - «Бэ» - это хорошо, - одобрил Бобов. - Ну и каков контингент? - спросила девушка. - Жизненный, - ответил Белокуров. - Хваткий. - Понятно. Трудно, наверное, с ними? - Ох, нелегкая это работа - до утра истреблять гугенота, - само собой родилось и выскочило из Белокурова тотчас же. Все дружно посмеялись. Сидящий справа от Бобова профессор Литературного института выдернул из кармана блокнотец и записал. - Кстати, - продолжал Белокуров. - Никто меня туда не протежировал. Магистр колледжа - самый главный у них там магистром величается - оказался страстным читателем моей «Бестии». Сам позвонил, пригласил. Сказал: «Для нас престижно, чтобы такой человек, как вы…» - Удивительно! - покачала головой девушка. - Напрасно вы так удивляетесь, Элла, - сказал профессор Литературного института. - Такое случается сплошь и рядом. Бывают ведь евреи-антисемиты, русские-русофобы. - Писатели, ненавидящие литературу, - сказал Бобов. - Вот именно, - подхватил Белокуров. - Почему бы не быть буржую, ненавидящему капитализм и демократию? Он пуще прежнего повеселел и захмелел, радуясь, что нашлось наконец для нее имя, произнесенное профессором. Элла. Хорошее имя. И девушка хороша. Сколько ей лет? Не больше тридцати. Но и не меньше. Самый лучший возраст для сорокалетнего мужчины, желающего немного поухаживать, не вытекая из русла. Только он об этом подумал, как она поглядела на часы и с тяжелым вздохом промолвила: - Увы, мне пора, уже восемь. Белокуров, вы не проводите меня до такси? - Ну вот, только я хотел… Но раз вы выбрали его, что ж, извольте, - унылой скороговоркой проговорил профессор. Ему явно не хотелось никого никуда провожать, и пробормотал он это так просто, заполнительно. - Но на посошок-то! - воскликнул Бобов. На посошок выпили коньяку, и Белокуров зачем-то особенно изрядно хватанул. Поднявшись из-за стола, он почувствовал одновременно и некоторую шаткость, и хваткость, и лихость. Элла взяла его под руку. Ему было приятно идти рядом с нею. От нее пахло?.. Он незаметно принюхался. От нее ничем не пахло, но казалось, что она благоухает. К тому же во рту у Белокурова царствовали ароматы коньяка и лимона. - Надо же! - восклицала она, поднимаясь с ним вместе по лестнице. - Никак не могла представить себе, что встречусь сегодня с кем! с Белокуровым! - Впервые встречаю кого-то, кто меня заочно так любит, - краснея от счастья, промолвил он. - А буржуаз-магистр? - рассмеялась она. - Но он же не красивая девушка. - Я вам нравлюсь? - Вы - мне?! Да если б я только мог, - они уже приближались к гардеробу, - я бы… - И что? - с веселым испугом в глазах остановилась она и встала напротив него. - Что бы вы сделали? Он почувствовал, что проваливается, и прорычал: - Схватил бы и всю оцеловал, с головы до ног. - Ого! - тихо выдохнула она. - Всю? - Всю. - Идемте, - рассмеялась она, краснея. Он взял у нее номерок, купил на него для Эллы в гардеробе коротенькую весеннюю дубленочку и надел на нее так, будто уже оцеловывал. Она это почувствовала: он видел, как она взволнованна. «Куда меня несет?» - мелькнуло в коньячной его голове. -
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (76) »