будто зашевелились, взбугриваясь и шурша каменной крошкой. Они дернулись и прокатились волной, которая схлопнулась с драматическим эффектом. Пропорции помещения исказились до полной несуразности. Потолок не то чтобы упал, он рухнул на меня и погрёб меня вместе с моими страхами.

Вновь я себя ощутил через какое-то время, с плотно закрытыми глазами, лежащего скрюченным и со сжатыми зубами. Все разрушения вокруг оказались всего лишь иллюзией, которая запросто справилась с задачей запугать меня.

Ну не герой я, не герой! Сколько повторять.

А смысл? Никто не слышит. Ни высшие силы, ни демоны, ни ангелы. Нет, Глебушка, никому нет дела до кусочка слизи в твоей одежде, до твоего перепуганного тела, которое ты так холил и лелеял четверть века. И тщетно пытаться залезть под одеяло бытия, чтобы найти там укромное местечко. Судьба-злодейка пнула в самое мягкое место, и ты выкатился на арену цирка под жаркие огни рампы.

Впрочем, уже сколько лежу, а ничего не происходит. Я открыл глаза и вытер с лица малодушные слёзы. Сел прямо и начал вздыхать о своей молодой и почти загубленной жизни.

Через какое-то время я был вынужден констатировать, что попрощался со всеми, кого знал, и понял, что вряд ли они будут долго скорбеть обо мне. Так, посудачат немного по поводу моего исчезновения и …забудут? Ну да, а что тут такого? Как бы я себя не любил, но способен здраво рассудить, что ничего такого не сделал в жизни, чтобы меня помнили дольше срока, установленного внешними приличиями.

Жалею ли я об этом сейчас? Как ни странно — нет. Тут я сам удивился своему ходу мыслей. И правда, что было бы, если б мне дали второй шанс прожить свою жизнь, стал бы я другим? Сильно сомневаюсь. Я таков, каким есть, и не представляю себя другим.

Итак, бросим это самокопание и займёмся более насущным. Сколько там шагов до края моей жизни? С десяток будет? Ну-ка, пройду их так, как будто следую по верному пути к полному счастью всего человечества. Лихо закрутил, а?

Я и впрямь встал в полный рост и пошёл вперёд. Взгляд мой был мутноватым, слёзы так и не высохли. Меня шатало из стороны в сторону, походка явно выглядела нетвёрдой и расхлябанной.

Шагов через пять я заметил, что предметы вокруг приобрели как бы двойные очертания. Они расплывались и расходились в стороны, всё более отдаляясь. Причём эти двойники изменили оттенки своего цвета. Я теперь видел словно две картинки сразу, одинаковых на первый взгляд, и наложенных друг на друга, с некоторым смещением.

Совсем вскоре я понял, что одна как бы ложная, а вторая, возможно, истинная. Я условно их так обозначил, не найдя других слов. Одна картинка была мерцающей, а другая более насыщенной по цветовой гамме. Прищуривая глаза, я настраивал изображение и нащупывал дорогу.

Мерцающая картинка подсказывала мне обходные пути среди множества ловушек. Действительно, простому человеку пробраться в этом лабиринте ложных лестниц, уступов и провалов шансов не было вовсе. Только моё внезапно проявившееся шестое чувство дало мне такую возможность. Неужели так и должно было случиться, и все мои переживания — пустые эмоции слабого человека? Да уж всё равно…

Так, всхлипывая и размазывая грязные слёзы по щекам, я вскарабкался на самый верх. Почему туда? Всё то же шестое чувство привело.

И что же? Открылся передо мной просторный зал, войдя в который, я застыл от неожиданности. Мои две картинки внезапно схлопнулись в одну и обрели резкие черты. Пространство оказалось заполненным разноцветными полупрозрачными шарами разной величины, которые плавно, но беспорядочно двигались. При встрече одинаково окрашенных происходило их слияние и увеличение в размерах. Если же разноцветные наталкивались друг на друга, то меньший лопался. Они проходили сквозь меня неощутимо, а я стоял завороженный этой калейдоскопной круговертью. Один бирюзовый подплыл к самому моему носу, и пока он проходил меня, я успел разглядеть призрачную картинку зарождения циклона. Походило на изображение из космоса, в тех же пропорциях и ракурсе. Внутри этого шара я даже улавливал некие звуки — то ли шорохи, то ли отдалённый гул. Шар меня покинул, и картинка пропала. Тогда я сам стал подходить к этим шарам и сливаться с ними. Описать ощущения не берусь, только знаю, что лишь сейчас понял смысл существования себя самого и всего остального мира. Самое сильное впечатление на меня произвёла крупная свинцовая сфера, внутри которой я ощутил себя в мощном водовороте, за мгновеньё продрог до костей и ещё успел увидать очертания антарктического материка. В голове выстроились фразы о южном циркумполярном течении, наглухо замкнувшем Антарктику. Я с радостью вынырнул оттуда и кинулся за оранжевым шариком. Быстро согрелся где-то среди барханов, и понял, что салатовый шарик с манящими берёзками мне куда роднее и приятнее.

Однако эта карусель не надолго загипнотизировала меня, я вскорости начал отдавать себе отчёт, что не всё так гладко в этом радужном мире. Сферы, достигнувшие наибольших размеров, становились слишком агрессивными, убыстряли свой ход и принимались уничтожать соседей. Хотя преимущество их оказывалось мнимым, и они рано или поздно становились жертвами конкурирующих цветовых шаров.

Не строя строгих гипотез, я для себя определил происходящее неким подобием всепланетной кухни погоды. Никаких иных ассоциаций мне на ум не пришло. И что-то на этой кухне пошло не так. Истинной картины я не знаю, стало быть, буду действовать интуитивно.

Я стал ходить между ними, а они, чуя меня, отклонялись от своего пути. Заметив это, я свои перемещения сделал более осторожными и осмысленными. Постарался двигаться так, чтобы рассредоточить значительные сборища одноцветных и заставлял их чередоваться по цветовой гамме. Не сразу, сопротивляясь, но они постепенно выстроились в подобие объёмной восьмёрки, трёхмерной лемнискаты. Эта движущаяся кривая заняла весь объем помещения, а я стоял в центре и, задрав голову, наслаждался очарованием этой картины.

В точке пересечения кривой происходило взаимоперекрашивание шаров, и зрелище приобретало всё более гармоничные черты.

Через какое-то я время я осознал, что моё присутствие здесь излишне. Дело сделано. Смею надеяться, что в ближайшее время здешний климат приобретёт благоприятный стиль поведения, и погодные аномалии сойдут на нет.

Я тихо и спокойно спустился вниз без излишних приключений. Картинка больше не двоилась, путь был открыт. С чувством честно исполненного долга я открыл врата Замка Превращений и шагнул наружу.

И попал в темноту родного подъезда. Сумрак чуть рассеялся тусклой лампочкой, которая ещё помигала пару раз и наконец