Александр Проханов ЛУЖКОВ БЬЕТ ЛЕЖАЧЕГО ЕЛЬЦИНА

Больно и страшно за наш военнопленный народ. Еще недавно могучий, с авианосцами, университетами, колхозами-гигантами, с лучшими в мире кинофильмами и боевыми самолетами, разведчиками и турбостроителями, стоящий на страже шестой части мира, имевший друзей и союзников на всех континентах, — сегодня босой, в исподней одежде, как сорок тысяч мучеников, поставлен у рва, отрытого от Смоленска до Владивостока. Жестокие полицаи расхаживают перед строем. Нет-нет, да и выстрелят в лоб академику в кальсонах, учительнице в ночной рубахе, насадят на штык ребенка, и народ молчит, каждый в одиночку ждет своей смерти.

Казалось, сгинула команда мучителей — гайдаров, чубайсов, черномырдиных. Унесла все, до последней отобранной копейки, до золотой коронки из мертвого рта, до медного колечка с синюшней руки. Пришел добрый, похожий на незлобивого пингвина Примаков. Но ничего не изменилось у рва. Все так же ожидает мученической смерти босоногий народ. Все так же спасенные Примаковым банки гонят на Запад русские деньги. Любая капля нефти или золотая песчинка тут же отбирается и уходит в Америку. Вослед смотрят голодные глаза, тянутся скрюченные руки. Мордастые надсмотрщики только похохатывают, расхаживая перед босоногим строем.

Лежит в ЦКБ Ельцин, как издыхающий на отмели кит. Опутан водорослями проводов, весь в водянистых медузах капельниц, в ракушках зажимов и датчиков. Удары его сердца, как музыкальная заставка, транслируются НТВ. Уже поступили заказы от кожевенных предприятий на изготовление кошельков и дамских сумочек из его китовой кожи, гребешков и зубочисток из его китового уса. Уже разгуливают по его хладеющим бокам хищные птицы-шендеровичи, целят кривыми клювами в остекленелые глаза. На монетном дворе по эскизам Церетели отливают два огромных медных пятака с двуглавым орлом и горящим Домом Советов.

Падалью пахнет в Москве, и на этот сладковатый трупный запах истлевающей власти выходят из тьмы гиены. Кружат, осторожно приближаются к остывающей туше.

Лужков, вдохновенный певец кольцевой дороги и канализации, строитель магазинов для миллиардеров и комфортабельных женских тюрем, безупречный хозяйственник, покрасивший московские помойки в красивые цвета, чтобы расплодившимся бомжам было приятнее рыться в мусорных баках, вдруг заметил, что Ельцин болен. Что покойнику не всегда сподручно управлять государством. Что, пожалуй, остывшему телу приличней было бы обдумать свое положение и, глядишь, добровольно, с того света, подать в отставку.

Знать, и впрямь скоро Якушкин станет вдовой декабриста, если Лужков, главный ельцинист страны, подстеливший Москву, как красный ковер, под нетрезвую поступь Ельцина, тащил его, изрытого инсультами и циррозами, во власть. Кричал, как хоккеист на матче: “Ельцин, победа!”. Обклеил Москву плакатами, где стоит в обнимку с Ельциным: один длинный, как аршин землемера, другой короткий, как метр с кепкой.

Неужели разутый, приговоренный к расстрелу народ сменит чудо на юдо, диво на псиво, стукача на палача, хера на мэра? Поживем — увидим.

А пока смиренный Бордюжа отдал приказ околоточным арестовывать тиражи газеты “Завтра”. По-прежнему лютует на телевидении “еврейский фашист”. Шахтеры Румынии, не дойдя до Бухареста, свернули на Горбатый мост. Лебедь по-блатному делает “козу” Красноярску. Сидит в каталажке Козленок, и никто не спросит его, какая кремлевская тварь отдала приказ переправить алмазы в Америку. Похотливый белодомовский кобелек бомбит Ирак и снаряжает самолеты на Сербию. Холуи из российского МИДа встречают на ступенях уродливую заокеанскую жабу, целуют шины ее автомобиля. Новый русский мученик, обвесив себя взрывчаткой, ложится под несуществующий танк. И блуждает по лицам уходящих в небытие православных блаженная, как цианистый калий, улыбка мэра Черепкова.

Что ж, выдержим и эту пытку. Христос терпел и нам велел. Помните, как у Гоголя в “Тарасе Бульбе”:

“Батько Кондратенко! Где ты? Слышишь ли ты все это? — Слышу!— раздалось среди всеобщей тишины, и весь миллион народа в одно время вздрогнул”.

Александр ПРОХАНОВ

(обратно)

ТАБЛО

l Состояние Ельцина, скорее всего, близко к критическому. Такой вывод сделали аналитики иностранных посольств по ряду косвенных признаков. В частности, называются неожиданно резкие публичные выступления Лужкова и некоторые решения Примакова (например, указание "восстановить охрану и привилегии Горбачеву"), напрямую ущемляющие интересы проельцинских структур, а также режим жесточайшей информационной блокады вокруг пребывания президента в ЦКБ, вплоть до гипотез, что реально "пациент" находится в каком-то другом месте. Источники из "кремлевки" сообщают, что атрофия слизистой желудка и внутреннее кровотечение могут рассматриваться как побочный эффект "интенсивной терапии" с применением фетальных стимуляторов, которая проводилась в конце 1998 года по настоянию Дьяченко-Березовского...

l Плановый визит Олбрайт в Москву превратился в "пожарный" из-за неясности вопроса о власти, информируют нас из МИДа РФ. США выразили готовность поддержать кандидатуру Примакова с выделением средств на покрытие бюджетного дефицита и списанием долгов. Условием поддержки названа ратификация СНВ-2 и согласие на выход из ПРО. Другим аспектом посещения Олбрайт является подготовка к тотальным бомбардировкам Югославии. Эти маневры американской дипломатии расцениваются как "хорошая мина при плохой игре", особенно в преддверии европейско-японо-российской встречи в верхах, запланированной на 18 февраля...

l В Москве наблюдается резкая активизация эмиссаров московской власти среди силовых структур и командиров частей, расположенных вблизи столицы. В частности, отмечено формирование списка для внеочередного получения квартир для ряда командиров, которые "поддержат в нужную минуту". Как считают эксперты СБД, это связано с обострением отношений между Лужковым и Примаковым, готовящихся к переделу власти. Так, Примаков выразил недовольство действиями Геращенко, который произвел ряд маневров по просьбе Лужкова в отношении "московских банков", в том числе получил на переговорах с Лондонским и Парижским клубами кредиторов "согласие не объявлять дефолт по Москве". В свою очередь, Лужков начал жесткую критику федерального правительства и отказался от встречи с Примаковым, на которой настаивал ряд деятелей прежней формации (Горбачев, Яковлев, Арбатов, Вольский и др.). Кроме того, в избирательном штабе Лужкова, по информации от