размахивающих оружием, она голодала и стояла день и ночь, а теперь могла только смеяться.

Старк встряхнул ее.

Бьюдаг не прекратила смех.

— Бьюдаг! Все в порядке. Ты свободна.

Она уставилась в пустоту:

— Я… Я сейчас приду в себя.

Старку пришлось отразить удар одного из своих же людей. Он парировал выпад, затем прыгнул и столкнул человека с палубы в море. Это было единственное, что он мог сделать. Убить их было невозможно.

Бьюдаг смотрела вниз на упавшее тело.

— Где Ранн? — Глаза Старка сузились, внимательно оглядывая корабль.

— Она была здесь. — Бьюдаг задрожала.

Ее глазами смотрела Ранн. Сквозь оцепенение Бьюдаг чувствовалась Ранн. Ранн где-то совсем близко.

Старк инстинктивно поднял глаза.

Ранн вдруг появилась на марсе, подобно снежному шквалу. Ее грудь с зелеными сосками вздымалась и опускалась от ярости. В глазах горела откровенная ненависть. Старк облизнул губы и крепче сжал меч.

Ранн бросила взгляд на Бьюдаг. На миг замерев, словно во сне, та подобрала с палубы кинжал и приставила к своей груди.

Старк окаменел.

Ранн удовлетворенно кивнула:

— Ну что, Старк? Что будем делать? Бросишься на меня и дашь Бьюдаг умереть? Или ты меня отпустишь?

У Старка вспотели ладони.

— Тебе некуда бежать. Фалга взята. Я не могу даровать тебе свободу. У тебя есть только один шанс — выброситься за борт, в море. Попробуй добраться до берега и до своих людей.

— Плыть? Когда там ждут эти морские звери? — Ранн сделала ударение на слове «звери». Она принадлежала к морским людям. А те, Линнл и его народ, были морскими зверями. — Нет, Хью Старк. Я воспользуюсь яликом. Пусть Бьюдаг стоит у борта, чтобы я все время видела ее. Если ты гарантируешь, что я и мои люди без помех достигнем берега, то Бьюдаг останется в живых.

Старк махнул мечом:

— Иди.

Ему не хотелось отпускать Ранн; на ее счет были другие планы, весьма занимательные. Старк прокричал Линнлу условия соглашения, и тот согласился, впрочем, очень неохотно.

Ранн в маленьком серебряном ялике плыла в сторону суши. Она сама правила лодкой и поминутно оглядывалась, чтобы посмотреть на Бьюдаг. Ялик миновал морских зверей и уткнулся в берег. Ранн подняла руку и резко опустила ее.

Старк, не замахиваясь, сильно ударил Бьюдаг кулаком в челюсть. Острие кинжала уже начало входить в грудь. Бьюдаг, откинув голову, упала навзничь. Кулак достиг цели. Лязгнул выроненный клинок. Старк ногой отшвырнул его за борт. Потом он поднял Бьюдаг. Девушка была теплая, и ее было приятно держать. Лезвие лишь слегка прокололо ей грудь, и из ранки сочилась тоненькая струйка крови.

На берегу Ранн скрылась среди скал, спеша присоединиться к своим людям.

Музыка арф смолкла над бухтой. Воины Кром Дху внезапно прекратили сражение. Бронзовый блеск их кожи потускнел. Корабли стали тонуть.

Линнл плыл внизу, поглядывая на Старка. Старк в свою очередь посмотрел на пастуха и кивнул и сторону берега.

— Превосходно. Теперь давай поймаем эту дьяволицу, — сказал он.

Фаолан ждал, стоя на огромном каменном балконе, нависшем над Кром Дху. У него за спиной полыхало пламя в очагах, и шум огня, пожирающего дерево, наполнял звуками и ярким светом суровую колоннаду.

Фаолан оперся забинтованной грудью о балюстраду. Его незрячие глаза мерцали, напряженно вглядываясь во что-то далеко снизу, голову он слегка повернул, ловя каждый звук.

Рядом с ним был Ромна: снова и снова наполнял чашу, которую Фаолан жадно опорожнял, и рассказывал о том, что происходило. О людях, вынырнувших из моря, о Ранн, появившейся на скалистом берегу… Иногда Фаолан немного наклонялся к Ромне, чтобы лучше слышать его слова, иногда поворачивался, сам пытаясь разобрать, что же делается внизу за Воротами осажденного Кром Дху.

Арфа Ромны лежала в стороне. Бард не играл на ней. Она была ему не нужна. Снизу доносился рокот арф, более нежных, нежели его, и, словно водопад, растекался по городу, заставляя туман плакать красными слезами.

— Это арфы? — спросил Фаолан.

— Да, арфы!

— А это что было? — Фаолан прислушивался, тяжело дыша и вцепившись в балюстраду.

— Схватка, — ответил Ромна.

— Кто победил?

— Мы победили.

— А это что? — Фаолан так напрягал глаза, что они стали слезиться.

— Враг отступает от Ворот!

— Это что за звук? А это? — не переставая спрашивал Фаолан, все больше распаляясь, поворачиваясь то туда, то сюда. Его лицо дергалось, он ловил каждый шорох. Звон мечей, долетавший сквозь завесу тумана и человеческих тел, звучал для него той сложной музыкой, вариации которой он хорошо узнавал.

— Еще один враг упал! Я слышал, как он вскрикнул. И еще один из людей Ранн!

— Да, — подтвердил Ромна.

— А почему наши воины бьются так тихо? Из их губ не вырывается ни звука!

Ромна нахмурился:

— Тихо!.. Да — очень тихо.

— Откуда же они взялись? Ведь все наши люди в городе?

— Да. — Ромна пожал плечами. Он помолчал, прищурившись, почесал бульдожий подбородок. — Кроме тех, которые погибли… у Фалги.

Фаолан на минуту задумался. Потом схватил опустевшую чашу:

— Еще вина, бард. Еще вина!

Он снова повернул лицо в ту сторону, где продолжалось сражение.

— О боги! Если бы я мог это видеть! Если бы только я мог видеть!

Внизу раздался звенящий удар. Тишина. Крики, страшный шум.

— Ворота! — Фаолана охватил страх. — Мы проиграли! Мой меч!

— Подожди, Фаолан! — рассмеялся Ромна. Потом тяжело вздохнул. Это был вздох сомнения. — Во имя десяти тысяч всемогущих богов! Чтоб я ослеп или чтобы видел лучше!

Фаолан крепко схватил его за плечо:

— Что там? Говори!

— Клев! И Тлан! Конан! Брон! И Маннт! Стоят у Ворот как красные видения. У них в руках мечи!

Хватка Фаолана ослабла, но он тут же снова сильнее сжал руку:

— Назови их имена снова, только медленно. И не ври. — Он вздрагивал, как испуганный зверь. — Ты сказал… Клев? Маннт? Брон?

— И Тлан! И Конан! Вернулись из Фалги. Они открыли Ворота, битва выиграна! Все кончено, Фаолан. Сегодня ночью Кром Дху будет спать.

Фаолан отпустил его и зарыдал:

— Я напьюсь. Напьюсь сильнее, чем когда-либо в жизни. Грандиозно напьюсь! О боги, если бы только я мог все это видеть. Участвовать… Расскажи мне еще раз, Ромна…

Фаолан вернулся в огромный зал, сел в резное кресло и стал ждать.

Снаружи послышалось шарканье сандалий по камню, звон цепей.

Дверь широко распахнулась, в зал ворвался красный туман и вошли люди. Фаолан повернул лицо в их сторону.

— Клев? Маннт? Эсур?

Старк шагнул вперед. Он зажимал правой рукой глубокую рану на бедре.

— Нет, Фаолан. Это я и ещё двое.

— Бьюдаг?

— Да. — И Бьюдаг