эффект действует постоянно. — Когда Ребка резко повернулся и удивленно поглядел на нее сверху вниз, она продолжила: — Ханс, за последний год я больше узнала о Строителях и их созданиях, чем довелось кому-либо. И знаешь что? Каждый новый клочок информации запутывал все еще сильнее. Таким образом, встает главный вопрос: если все создания Строителей серьезны, деятельны, не способны лгать и если они заняты осуществлением планов своих создателей, почему же все так запутано?

Ее вопрос звучал так же риторически. И ее скорее расстроило бы, если бы Ханс Ребка попытался что-то сказать по этому поводу. Она решила опробовать на нем собственную гипотезу, которую она опишет, когда вернется на Врата Стражника. Их отъезд из научно-исследовательского института нельзя было назвать триумфальным. Она рассмеялась над собой. Триумфальным? Профессор Мерада ломал руки и стонал по поводу каталога артефактов, у Гленны Омар шея была намазана мазью от ожогов и перевязана, Кармина Голд рассылала возмущенные сообщения Совету Альянса… Нет, следующая статья, представленная Дари Лэнг, должна быть по-настоящему хорошей.

— Я скажу тебе, Ханс, почему мы растерялись. Создания Строителей обладают невероятной физической мощью, это мы знаем на собственном опыте. И очень соблазнительно думать, что тот, кто обладает такой мощью, должен знать, что делает. Я больше в это не верю. Во-первых, у всех них расходятся мнения, для чего они созданы. Как такое случилось? На это есть только один разумный ответ. Они противоречат друг другу, потому что каждое создание составило собственное представление о себе.

Наше предположение, что эти машины следуют четкой программе Строителей, — чепуха. Такой программы нет… А если она есть, создания о ней не знают.

По-моему, произошло вот что. Пять миллионов лет назад Строители взяли и исчезли. Машины остались на своих местах. Как и другие артефакты, они всего лишь останки, реликвии, забытые Строителями. Но есть одна тонкость: эти создания разумны. Они сидели и ждали обещанного возвращения своих творцов, придуманного или настоящего. И пока ждали, изобрели цель, чтобы оправдать свое существование. Каждое такое создание придумало свой Великий План Строителей, в котором главную роль отводило себе. Знакомая ситуация, да? Точь-в-точь, как у людей.

И вовсе не Строители решили, что Дженизия — это особая планета, на которой они когда-нибудь обоснуются насовсем. Чего ради? Они же зародились на газовом гиганте… зачем им забавный мирок Дженизии? Это Опекун решил, что его планета особая, и установил хитроумную карантинную систему, чтобы освободить пространство от тех, кто не сможет пройти его тест на этику. Судя по всему, мы его прошли, а зардалу оплошали. Все это довольно дико, но и другие разумные создания Строителей не лучше. Тот-Кто-Ждет считает уникальным Тектон, а Посредник уверен, что самое важное место — это Ясность.

Ребка покачал головой.

— По-моему, ты неправа. Я думаю, что Строители все еще где-то рядом, но они не хотят, чтобы мы их искали. По-моему, они попытались заключить зардалу на Дженизии, но те сбежали и вышли из-под контроля. Великое Восстание позаботилось о зардалу, они больше не представляют угрозы. Но теперь Строителей тревожим мы. Вдруг и мы тоже выйдем из-под контроля? Мне кажется, Строители нас боятся.

Дари нахмурилась. Он, казалось, не понимал, что не должен прерывать логику будущей статьи, которая возникала на его глазах.

— Ханс, ты такой же самоуверенный, как и эти создания. Ты пытаешься представить дело так, чтобы показать нашу значимость. Ты хочешь, чтобы Строители считались с нами, и не можешь принять мысль о том, что мы им безразличны, что они не знают о нашем существовании. В их раскладе мы несущественны.

Она остановилась передохнуть, и он вставил вопрос:

— Ладно, если ты такая умная и компетентная, ответь: где Строители сейчас?

— Не знаю. Они могут быть где угодно: в центре галактики, за миллионы световых лет отсюда, в свободном космосе или вообще в каком-то ином месте, о котором мы ничего не знаем. Это не влияет на ход моих рассуждений.

— Хорошо. Допустим они ушли. Какая роль уготована нам?

— Я уже сказала тебе. — Дари схватила его за руку. В статье этого, правда, не делают, но неважно. — Никакой! То есть абсолютно. Мы для Строителей совершенно не важны. Им все равно, что мы делаем. Они создали свои разумные творения и удалились. И артефакты им тоже не интересны. Это для нас они нечто великое, а для них просто хлам, ящики, брошенные в пустом доме.

Строителей не интересуют ни люди, ни кекропийцы… никто в этом рукаве. Не интересен ты. Не интересна я. С этим трудно смириться, некоторые люди не примут этого никогда. Строители не враги нам. И не друзья. Мы им не дети, не пугающие наследники, они из нас не воспитывают соратников или спутников. Строители к нам равнодушны. Им все равно, гоняемся мы за ними или нет.

— Дари, ты так не считаешь. Если ты не будешь гоняться за ними, ты… предашь дело своей жизни.

— Эй, я не говорю, что я не гоняюсь за ними… а только, что им все равно, гоняюсь я или нет. Конечно, я гоняюсь! Их создания не могут последовать за ними. Но, возможно, это удастся нам. Мы не будем ждать предложений. Люди и кекропийцы, даже зардалу, настырные типы. Каждый год мы узнаем чуть больше о каком-то одном из артефактов или находим тропку, которая позволяет проникнуть чуть дальше внутрь другого. Со временем мы поймем все. И узнаем, куда ушли Строители, и когда-нибудь отправимся за ними. Сейчас им все равно, что мы делаем или что из себя представляем. Но, возможно, они изменят свое отношение к нам, когда мы узнаем, где их искать, и последуем за ними.

Говоря это. Дари проверяла справедливость своих доводов. Можно ли публиковать их как вызов, как «безумную» идею? Возможно… ее научная репутация сыграет ей на руку. Поверят ли в них? Никоим образом. Для таких людей, как профессор Мерада, нужны факты. Доказательства. Документы. Ссылки на авторитеты. Без них ее статья будет считаться свидетельством того, что Дари Лэнг свихнулась. Она станет институтской сумасшедшей, и общество нормальных людей будет ей заказано навсегда. Разве только она очень хорошо подготовится.

Ох, какая же это должна быть подготовка!

Ей придется проанализировать современное состояние науки об артефактах. Теоретическую часть она сможет сделать, не покидая Врат Стражника. Еще она могла описать Свертку Торвила и предложить убедительные свидетельства того, что она является артефактом беспрецедентных размеров и сложности. Она могла бы организовать и организует еще одну экспедицию сюда. Но что касается остального…

Она снова принялась излагать Ребке