отчетливее разглядел признаки старости на лице владельца Обни — морщины стали глубже, седые волосы — реже.

— И я рад, Хандаар. — Ник похлопал старика по костлявой спине и отстранился. — Как дела в Обни?

— Неплохо. На границе спокойно. Мои патрули сообщают, что признаков вторжения нет. Садись, сделай милость.

Ник с удовольствием опустился на мягкое сиденье стула подле Хандаара. Окинув взглядом маленький столик между собой и хозяином, Николас заметил графин и два кубка. Тот, что находился ближе к Хандаару, был наполнен темно-красным вином. Подумав об Ивлин, Ник тотчас почувствовал, что в горле пересохло, язык как будто распух, не позволяя вымолвить ни слова. Ник не сразу заметил, что нервно постукивает ногой, и тут же приструнил себя. Он прекрасно знал: Хандаар и его единственная дочь любят посидеть вечером за кубком, обсуждая события дня.

Похоже, Хандаар прочитал жажду в его взгляде, наполнил кубок вином и со слабой улыбкой протянул его Нику:

— Согрейся с дороги.

— Весьма благодарен. — Ник залпом проглотил вино, и хозяин тут же наполнил кубки снова. Подняв кубок, Ник с улыбкой обратился к Хандаару: — Думаю, леди Ивлин не обрадуется, увидев, что я занял ее место и пью из ее чаши.

Гостю показалось, что от этих слов хозяин чуть вздрогнул. Хандаар ответил с большой осторожностью:

— Сегодня вечером Ивлин не составит мне компанию.

Ник тревожно нахмурился:

— Надеюсь, она здорова?

— Здорова, — устремив взгляд на очаг, отозвался Хандаар. Красные отблески окрасили его усталое лицо. — Вполне здорова.

— Ну и отлично. — Николас не мог понять внезапной перемены в настроении хозяина — такая простая на первый взгляд фраза вдруг погрузила Хандаара в меланхолию, — а потому настойчиво продолжал: — Я хочу поговорить с ней сегодня вечером, если она сможет уделить мне минуту. Надеясь сделать ей сюрприз, я не предупредил о своем визите, хотя, наверное, следовало бы.

Не отводя глаз от огня, старик покачал головой:

— Нет. Дело не в этом. Какая разница — предупредил, не предупредил? — С искаженным болью лицом Хандаар посмотрел прямо в глаза Николасу. — Она еще два дня назад сказала мне, что ты приедешь.

У Николаса глаза полезли на лоб.

— Она сказала? Но откуда…

Хандаар пожал плечами:

— Ты не хуже меня знаешь: Ивлин способна очень остро чувствовать приближение некоторых событий, кроме того, она всегда понимает, что на уме у каждого простолюдина.

Ник усмехнулся, хотя и почувствовал, что стоящая перед ним задача становится все сложнее — поведение Хандаара казалось непонятным. Похоже, в Обни что-то не так.

Лицо Хандаара помрачнело.

— Ты ведь знаешь, Николас, Ивлин тебя любит.

Тяжелый взгляд старика смутил Николаса, грудь сдавило. Нечего ждать! Можно выложить все прямо сейчас.

— Лорд Хандаар, я…

Хандаар резко поднялся, шагнул к очагу и, не оборачиваясь, спросил:

— Как поживает твой брат?

— Ну… — Ник нахмурился. Почему хозяин решился его прервать? Ему и так нелегко приступить к делу, а тут еще придется начинать все сначала. Однако не стоит раздражать старика. — У них родилась дочь. Изабелла. Матушка недавно вернулась из Гринли. Говорит, что город Тристана процветает.

Хандаар, не оборачиваясь, кивнул:

— Значит, баронесса, как всегда, в добром расположении духа?

— О да. — Николас хмыкнул и слегка расслабился. — Как всегда, прекрасна и, как всегда, непреклонна. Преследует меня, как гончая.

Хандаар, не приняв шутливого тона, остался серьезен и промолчал.

Николас вздохнул, с ненужной осторожностью поставил кубок на столик, подался вперед и обхватил колени руками.

— Ее настойчивость и привела меня сегодня в Обни, под ваш кров.

— Я так и понял.

Ник нахмурился, глядя в спину хозяина.

— Хандаар, мне надо серьезно поговорить с вами…

— Не стоит, Николас.

Ник почувствовал, как в нем поднимается волна раздражения.

— Хандаар, друг мой, яви милость, выслушай меня! Для меня это непростое дело, но ты будешь доволен.

Хандаар помолчал, вздохнул и мрачно ответил:

— Что ж, говори, если должен.

— Отлично. — Ник откашлялся и потер руки. — После смерти отца я понял, какое бремя ответственности легло на мои плечи. Дело даже не в постоянных матушкиных уговорах. Я и сам сознаю, что отцовский род необходимо продолжить. Я обязан жениться, ведь я последний из Фицтоддов. — Ник еще раз откашлялся. — Я знаю леди Ивлин с рождения. Ты был другом моего отца и стал для меня вторым отцом. — Голос стал хриплым, Ник быстро отхлебнул из кубка и продолжил: — Баронесса любит Ивлин как собственную дочь. — Ник глубоко вздохнул. Сердце колотилось о ребра с такой силой, как будто собиралось вырваться из груди и броситься наутек. — Клянусь тебе, если Ивлин станет моей женой, она никогда не узнает нужды.

— Это невозможно, — негромко, с мрачной бесстрастностью ответил Хандаар.

Целую минуту Ник молчал, собираясь с мыслями. Он ожидал подобного ответа и подготовился.

— Я знаю, ее обещали монастырю, но, Хандаар… — Ник вскочил. — Я добуду ей свободу. Выплачу аббатисе приданое Ивлин, и тогда твоя дочь сможет выйти за меня замуж.

Хандаар молчал. Ник чувствовал, что теряет терпение.

— Неужели ты не понимаешь? Нельзя допустить, чтобы она поставила крест на своей жизни и вступила в орден! Я знаю, тебе ненавистна мысль о том, что единственное дитя покинет тебя, но теперь этого можно избежать! Ивлин до конца твоих дней будет рядом, о ней позаботится человек, которого ты сам называл сыном. — Ник чувствовал, что говорит убедительно. — Наша свадьба — самый разумный шаг, который только можно придумать.

— Я поклялся Фионе, — заговорил наконец Хандаар. — Прошу тебя, Ник, не будем это больше обсуждать.

— Хандаар, мать Ивлин умерла, — мягко произнес Николас. — А будь леди Фиона жива, неужели она не благословила бы наш союз, увидев, какая прекрасная из нас получается пара?

— Может, и так, — все так же бесстрастно ответил Хандаар. — Только это не важно. Я уже сказал: невозможно.

Никогда еще старый воин не вызывал у Ника такого раздражения.

— Нет, не невозможно! Я барон и обязан заботиться о благополучии своих вассалов. Я не допущу, чтобы жизнь Ивлин была погублена в замшелом приорате, она может прожить ее среди друзей и родственников, в достатке и уюте.

Следующие слова дались Николасу с трудом, но он чувствовал, что сейчас как раз тот случай, когда следует прибегнуть к власти. Теперь он говорил твердо и спокойно, с полным сознанием собственной правоты:

— Хандаар, я барон, и закон позволяет мне выбрать любую невесту. Я сделал свой выбор, и ты ничего не можешь мне