- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (119) »
Кэти Хикман Гарем
Эту книгу — моему сыну, Люку Nur 'Aynayya, что означает «свет моих очей», который был там с самого начала
Эхо шагов в памяти Вдоль тропы, что нам было не одолеть, К двери в розовый сад, что не удалось открыть. И эхо моих слов, Которых ты не услышала.Томас Стернз Элиот. Четыре квартета
Список действующих лиц
(имена, выделенные курсивом, указывают на то, что данный персонаж является реальным лицом)Подданные Английской державы
Пол Пиндар — представитель Левантийской торговой компании; секретарь посольства Великобритании. Джон Керью, его слуга и главный повар посольства. Сэр Генри Лелло — английский посол. Леди Лелло — его супруга. Томас Даллем — механик, органных дел мастер. Томас Гловер — представитель Левантийской торговой компании; секретарь посольства Великобритании. Джонас и Уильям Олдридж — торговцы, английские консулы на островах Хиос и Патрос. Джон Сандерсон — представитель той же торговой компании. Джон Хэнгер — его ученик. Мистер Шарп и мистер Лэмбет — представители той же торговой компании в Алеппо. Преподобный Мей — пастор посольства Великобритании в Стамбуле. Кутберт Булл — повар в посольстве Великобритании. Томас Лампри — капитан торгового судна. Селия Лампри — его дочь. Аннетта — ее подруга.Подданные Оттоманской империи
Валиде[1] Сафие, владетельная султанша — мать султана Мехмеда III. Эсперанца Мальхи — кира,[2] доверенное лицо владетельной Сафие. Гюльбахар, Айше, Фатима и Тюрхан — доверенные служанки валиде. Гюляе, хасеки[3] султана — любимая наложница султана. Хайде — наложница султана, мать принца Ахмета. Ханзэ — молодая женщина в гареме. Хассан-ага, известный по прозвищу Маленький Соловей, — глава стражи черных евнухов. Гиацинт — евнух. Сулейман-ага — старший евнух. Карие[4] Лейла — прислужница в купальнях гарема. Карие Тата и карие Туса — прислужницы в гареме. Султан Мехмед III — правитель Оттоманской империи в 1595–1603 гг. Валиде Нурбанэ — мать предыдущего султана, старая владетельная султанша. Янфреда-ханум[5] — бывшая управительница гарема. Джамаль аль-андалусиец — ученый, астроном.Другие
Де Бреве — посол Франции при дворе султана. Байло-венецианец — посол Венеции при дворе султана.Пролог
Оксфорд, нынешнее времяПергамент, когда Элизабет впервые взяла его в руки, имел янтарный оттенок настоявшегося чая и был хрупким, как высохший лист дерева. Малого формата, он был сложен втрое и прекрасно уместился между страницами книги. Вдоль той, что оказалась наружной из этих сложенных сторон, бежало водяное пятно, повредившее текст. Элизабет бросила быстрый взгляд на строку в каталоге — «Opus astronomicus quaorum prima de sphaera planetarium»[6] — и снова обратилась к сложенному листу. «Я отыскала его». От волнения горло так сильно перехватило, что стало трудно дышать, и некоторое время она сидела, боясь даже шелохнуться. Библиотекарь не глядел в ее сторону, он занимался книжками, разложенными на тележке, стоя к ней спиной. Девушка перевела взгляд на циферблат часов, висевших на противоположной стене, — без пяти минут семь. До закрытия библиотеки оставалось совсем мало времени. Колокольчик уже прозвонил, и большинство читателей начали пробираться к выходу, но она по-прежнему оставалась на месте, не в силах заставить себя развернуть пергамент. Вместо этого взяла в руки книгу, в которой он находился, и, осторожно раскрыв ее таким образом, чтобы корешок покоился на сложенных вместе ладонях, поднесла к лицу. «Осторожней, сейчас как можно осторожней», — приказала она себе. Прикрыв глаза, чуть потянула носом, как пугливая кошка. И сразу уловила в запахе старой книжной пыли слабую струю камфары. Потом вдруг повеяло морем — да, определенно, эта книга хранила запах моря. Затем еще чем-то. Что же это было? Она снова принюхалась, на этот раз еще более осторожно. Розы. Печальный аромат роз. Когда Элизабет отложила книгу, руки ее дрожали.
Глава 1
Стамбул, в ночь на 1 сентября 1599 года— Они мертвы? — Девушка — да, мертва. Хрупкая фигурка, две тонкие золотые цепочки едва заметны на узких лодыжках, ничком лежала среди подушек, разбросанных по полу. — Он тоже? Кира владетельной султанши, еврейка Эсперанца Мальхи, поднесла фонарь к другому телу, неловко распластавшемуся на диване, и осветила его. Из кармана своей туники она достала крохотное, в драгоценной оправе зеркальце и поднесла к ноздрям лежащего. Тонкая, почти неразличимая пленка затуманила его гладкую поверхность. — Нет, госпожа. Еще нет. В глубоком сумраке, у самой двери, ведшей в небольшую спальню, стояла Сафие, госпожа валиде, мать Тени Аллаха на Земле. Несмотря на то что ночь выдалась безветренной и тихой, она вздрогнула и поправила на плечах тонкую шаль. При этом движении на ее пальце коротко сверкнул огромный, размером с голубиное яйцо, изумруд, своим острым блеском напомнив кошачий взгляд. — Ему долго не протянуть. Как ты считаешь? — Да, госпожа, он умрет совсем скоро. Мне позвать врача? Ответ прозвучал резко и категорично: — Нет! Врача не надо. Пока не надо. Обе женщины обернулись к умирающему — в полутемной комнате этот человек казался лишь массивной грудой бесформенной черной плоти, громоздившейся на диване. На полу рядом с помостом валялся опрокинутый поднос, блюда с угощениями были рассыпаны по всей комнате. Застывшие темные струйки вина, а может быть, рвоты тонкой сеткой поблескивали на подушках. Ручеек неизвестной жидкости вытекал из правого уха мужчины. — Яд? — Да, госпожа. — Эсперанца коротко кивнула. — Взгляните… С этими словами она наклонилась и подобрала с пола какой-то предмет, валявшийся среди осколков разбитого фарфора. — Что это? — Не совсем понимаю. Какая-то детская игрушка, что ли. Кажется… кораблик. — Не похоже на игрушку. Эсперанца пристальнее всмотрелась в то, что сжимали ее пальцы, и, когда они сжались чуть посильнее, раздался внезапный хруст. — Нет, — недоумевающе протянула она. — Это сварено из сахара. Какое-то лакомство. Она поднесла таинственный предмет к губам, будто намереваясь надкусить его. — Не вздумай пробовать! — Сафие резким движением чуть не выбила кораблик из руки прислужницы. — Отдай это мне, Эсперанца.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (119) »