нормальным человеком.

Вскоре появился и Миха с Натальей. Чтож, я очень рада, что мой брат, наконец — то счастлив. Кажется, он нашёл то, что искал. Да он и сам в последнее время изменился. Не могу понять в чём, но изменился — это точно.

Веселье было в разгаре, и я даже перестала чувствовать это, уже привычное для меня, одиночество, как вдруг со мной стало происходить что — то непонятное. Внешне это никак не выражалось, но…

«Мы умираем! — Услышала я у себя в голове голос, настолько странный, что описать его у меня не хватит слов. — Кто — нибудь, помогите нам. Нас осталось очень мало. Кто — нибудь, услышьте нас! Мы ничего не можем с этим сделать».

Со мной разговаривали звёзды, которых сейчас, при дневном свете, не было видно. Этот мысленный сигнал я услышала только потому, что он был адресован не кому — то конкретно, а любому, кто его услышит. Возможно, те, кто его послал, даже не надеялись, что его кто — то услышит, и не надеялись на помощь. У них просто не было больше никакой другой надежды. Они ткнули пальцем в небо, и попали в меня.

Мои родственники увидели, что со мной происходит что — то странное. Но, если Миха мог бы предположить, что со мной происходит, то Ляльке я ещё не исповедовалась.

— Ты, что, влюбилась? — Спросила она. — Или у тебя проблемы?

Вообще — то, проблемы не у меня, но им — то этого не скажешь. Я начала на них злиться и ждала, когда же, наконец, они разойдутся. Мне нужно было вновь услышать этот голос, а они мешали мне сосредоточиться. Я растерянно поливала кетчупом шоколадную конфету, а чашку с чаем вместо лимона опустила кружочек колбасы. Лялька смотрела на меня, как на умалишённую и никак не могла понять причину столь резких перемен в моём настроении.

А у меня в голове всё ещё звучал этот безысходный голос. Отчаяние было настолько глубоким, что не было у него ни границ, ни дна! В нём легко можно было утонуть.

В конце концов, мои родственники всё же ушли. На прощанье Лялька обняла меня и сказала:

— Ты мне потом объяснишь, что с тобой происходит? Может, я смогу тебе помочь?

Я кивнула. Мне — то, как раз сейчас помощь не нужна, но вот тем, чьи мысли я услышала, помощь была просто необходима!

Было уже довольно поздно, когда я вышла на балкон и стала прислушиваться. Равнодушные звёзды упорно молчали. Я потеряла этот голос! А, может быть, тот, кому он принадлежит, уже погиб?

Я сосредоточилась и изо всех сил закричала мысленно: " Соф, стервец, где ты шляешься?! Ты мне сейчас очень нужен! Срочно!". Он не спешил мне отвечать. Какая несусветная наглость! Когда я его не зову, он является без предупреждения и ведёт себя так нагло и самоуверенно, что у меня даже зубы скрипят от раздражения! А, когда я его зову — молчит себе в тряпочку!

"Соф, если я прошу тебя явиться, то это значит, что ты мне очень нужен! Что непонятно?" Он не отвечает. Ох, нарвётся он у меня, когда — нибудь на неприятности!

— Я уже привык нарываться на неприятности. — Услышала я из комнаты знакомый голос. — С тобой иначе и не получается.

Я вошла в комнату и увидела его. Сидит на моём диване, нога на ногу, такой самодовольный! Он, наверное, думает, что я уже успела по нём соскучиться. А вот фиг тебе! Настроение у него сразу же изменилось. Он понял, что произошло что — то из ряда вон выходящее, но пока ещё не успел, как следует порыться в моей голове, чтобы выяснить, что же именно. Но долго он не канителился — не в его правилах. Когда он узнал всё, что его интересовало, он начал на меня орать.

— Ты зачем меня вызвала? Я тебе не кукла, чтобы мной играться!

Такой реакции я не ожидала. Он, что, не понимает, что произошло?

— Да всё я понимаю! Это ты ничего не понимаешь! Зачем ты меня вызвала?

— Я думала, что мы сможем им помочь… — Пролепетала я.

— Кому им? И чем ты можешь им помочь? Ты, что, Господь Бог? Ты знаешь, где они находятся? Они могут быть где угодно и кто угодно. Это могут быть даже твои соседи. Кому — то сейчас плохо, но помочь мы ничем не можем, потому, что ничего не знаем и, я подозреваю, что никогда не узнаем. Успокойся и возьми себя в руки.

Это были не соседи и даже не люди. Уж в этом — то я уверена! Это был нечеловеческий голос! А Соф, как ни крути, всё — таки, свинья! Бесчувственная свинья! Как я раньше этого за ним не замечала?

— Ты этого не замечала, потому, что этого нет. Но сейчас я просто разумно рассуждаю, вот и всё.

Мне хотелось послать его куда подальше, но это в мои планы не входило.

— Какие планы? — Насторожился он. Что ты задумала?

Фу, совсем забыла, что он ковыряется в моих мозгах!

— Сейчас, — сказала я — мы сядем, и будем слушать. Мне кажется, что мы вновь сможем поймать эту мысль, и тогда определим, откуда она.

Он расстроился. Не этого он от меня ждал, но ему придётся смириться с тем, что не всё в этой жизни получается так, как он хочет.

— Я сейчас вернусь на Сету, а ты делай здесь, что хочешь. — Сказал он нервно.

— Если ты так поступишь, то ко мне можешь больше вообще не подходить — тебя для меня не существует!

И он сломался. Никуда он не вернулся.

Мы сидели с ним на балконе и слушали звёзды, уже третий час! Но звёзды молчали. Уже погасли огни в окнах домов — люди легли спать, а мы всё слушали и слушали. И вот, когда мы уже собирались прекратить это бесполезное занятие, мы услышали: " Если есть в этом мире кто — то, кто может нам помочь, помогите! Я всё сделаю, что вы попросите, только спасите нас!"

— Ты слышал? — Спросила я.

— Да.

— Ты понял, где это находится?

С трудом. Надо отправится на Базу, и там выяснят более точно.

Вот и всё. Начинается что — то новое, но я пока ещё не знаю, что именно. Может, зря я всё это затеяла?

КОНЕЦ