так ли?

— Э… — Тут ему пришлось поворочать мозгами. — Служба безопасности этого не допустит, милая. Более того, даже на концерт не можем поехать вместе. Меня и моих парней привезут в лимузине. Нам готовится торжественная встреча. Извини.

— О Мик, — разочарованно простонала она. — Но ты посвятишь мне песню, не так ли? Чтобы доказать моим друзьям, что ты действительно знаешь меня.

— Э… конечно, милая. Если вспомню. С годами я не становлюсь моложе, знаешь ли.

Он обнял ее, обеими руками ухватил за зад. Мысль о том, что в постель они попадут нескоро, бесила, но разве у него были другие варианты? Чтобы остаться в образе, приходилось учитывать временной фактор.

— Могу я встретить тебя у колизея посте концерта? — взмолилась она. — Можем мы поехать в мотель вместе?

Искушение было велико. Он мог нанять лимузин и в полной мере насладиться властью знаменитости, но Джек знал, что он никогда не решится появиться в непосредственной близости от реального Мика Джаггера, из страха, что его выведут на чистую воду.

— Боюсь, что нет, милая. Приходится следовать инструкциям службы безопасности.

Лицо Карен на мгновение потеряло красоту, такая уродливая гримаса перекосила его.

— Ты меня продинамишь, не так ли, Мик? Найдешь кого-то еще, чтобы провести с ней ночь. Ты такой же, как все. Ты…

— Подожди, милая. — Джек схватил ее за плечи, заглянул в глаза. — Эту ночь мы проведем вместе, ты и я, обещаю. — Он достал из кармана ключ от номера, вложил в ее трясущиеся пальцы. — Этой ночью у меня будешь только ты. И никто больше.

Она вновь заулыбалась.

— Я сказала себе, что ни на секунду не упущу тебя из виду, если мне повезет и мы встретимся. — Она обняла Джека, прижалась к его груди. — Мне так хорошо с тобой.

Джек сжал ее руку. Теперь он не сомневался, что она придет.

— Мне пора. — В голосе слышалось искреннее сожаление. — Я уеду сразу после концерта. Помни, мотель «Тандерберд». Около аэропорта.

Он поцеловал ее вновь, они слились в страстном объятии, которое длилось, длилось и длилось. Наконец Карен оторвалась от него.

— Я не хочу, чтобы ты опоздал.

Когда она уходила, ее ягодицы, туго обтянутые юбкой, чуть не свели его с ума. Джек уже не сомневался в том, что до конца своей жизни будет играть роль Мика Джаггера.

— Мик! — донесся молодой голос с другой стороны улицы. — Подожди!

Мотнув головой, Джек понял, что надо уходить с людных улиц, а не то ему не будет прохода. Расписавшись, он поспешил к своему автомобилю, который припарковал в темном переулке.

Лежа на кровати, вслушиваясь в шум льющейся воды в ванной, он думал о ней, представлял себе прозрачные капельки, скатывающиеся по нежной коже. Издалека доносился рев реактивных двигателей: аэропорт не затихал даже ночью. Карен примчалась в мотель сразу после концерта, как и обещала. И хотя часы показывали начало второго, спать Джеку ну совершенно не хотелось. Черт, да он мог бодрствовать всю ночь… и какую ночь! И хотя число женщин, клюнувших на его внешность во время визита «стоунов» недотянуло до его ожиданий, на крючок попалась рыбка, о которой он не мог и мечтать. Карен превзошла все его фантазии. И, самое главное, эта ночь должна была стать главной и в ее жизни. Если он правильно разыграет свою партию, но сможет договориться и о последующих встречах, наболтав ей о том, что лучше нее у него никого не было и он готов тайком прилетать к ней на уик-энд из разных концов мира. Он мог растянуть удовольствие.

Наконец в ванной выключили воду. Готовясь к се прибытию, Джек прыснул в рот ароматическим спреем. Еще чуть-чуть, и его фантазии обратятся в реальность.

Дверь приоткрылась.

— Мик? — прошептала она. — Тебя не затруднит погасить несколько ламп? Свет такой яркий, словно это комната для допросов в ФБР.

— Слушай, я хочу посмотреть на тебя, милая. Темнота меня не устраивает.

— Не надо гасить все лампы. Но свет очень уж яркий.

Он подчинился, понимая, что она совершенно права. Он-то включил абсолютно все, словно собрался заняться любовью на сцене. Она же хотела соблазнить его, и он не собирался лишать ее такой возможности.

Карен выступила из ванной в полотенце, обернутом вокруг влажного тела. Вода замочила и кончики волос. У кровати она приспустила полотенце, рукой обхватила грудь, пальцем лаская сосок и сводя Джека с ума. Все происходило молча. Джек как зачарованный смотрел на нее, а Карен, похоже, решила устроить ему первоклассное шоу, чтобы превзойти всех фанаток, с которыми он до этого переспал.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Карен знаком остановила его. На коленях забралась на кровать и медленно скинула с себя полотенце. Глаза Джека едва не вылезли из орбит, стали огромными, как плошки. В соске левой груди Карен блестело серебряное колечко, правую украшала маленькая татуировка. В тусклом свете он не мог разглядеть, что она изображает, но полагал, что до утра ему представится возможность присмотреться к татуировке с более близкого расстояния. Лобковые волосы она выбрила в форме свастики. В нежных складках ее «киски» поблескивало еще одно серебряное колечко. Невинность лица Карен резко контрастировала со сладострастностью тела. Лицо принадлежало ангелу, тело — подружке байкера, которую надолго лишили секса. Карен приблизилась, надула губки, смочила их язычком, обвела пальцем. Член Джека едва не прорвал джинсы.

— Я хочу оттрахать тебя, Мик, — прошептала Карен, ее пальцы уже расстегивали ремень. Он хотел ей помочь, она оттолкнула его руку. Она, похоже, все продумала заранее. — Подожди, Мик, — промурлыкала она. — Я сама.

О таком он и не мечтал. Мало того, что ему досталась одна из писаных красавиц, так она еще собиралась взять на себя активную роль, оттрахать его! Он бы в это не поверил, если б они уже не лежали в постели и она не взирала на него, как на божество. Впрочем, для нее он и был Богом. Он протянул руку, чтобы поласкать ее грудь, но она вновь оттолкнула его.

— Сначала я, — прошептала Карен. — Когда я ублажу тебя, ты сможешь заняться мною.

Он закрыл глаза, почувствовал как ее теплые губы прижались к его, горячий язычок нырнул в его рот. Она облизала ему щеку, ухо, потом вдруг прошептала: «Я люблю все необычное, наверное, ты это уже заметил».

Он откашлялся, но не успел произнести ни слова, как она прижала палец к его губам.

— Как насчет уз любви, Мик? — прежде чем он успел ответить, она достала из сумочки, лежавшей на полу у кровати широкие шелковые ленты. — Розовые — для меня, после того, как я доставлю тебе наслаждение. Синие — для тебя. — Она завязала один узел на запястье, второй — на стойке. И пока Джек волновался о преждевременном