мать бледная с детьми к тебе теснится;

Ты всем несчастным друг, ты помощь им даешь,

И жаркая слеза из глаз твоих катится.

Так дни проводишь ты. Там щедрою рукой

Даришь приданое невесте молодой;

Там старца дряхлого ты лета уважаешь:

Почетную скамью на свадьбе уступаешь;

И в скромном платьице, без вычурных чудес,

Ты всем являешься посланницей небес.

Так в радостях любви мы дней не замечаем,

Так жизнь летящую в блаженство обращаем.

Ратификации трактату моему

Я с нетерпеньем жду. Доверься своему

Ты другу - подпиши статьи первоначальны;

Доволен будет он. Со временем ему

Осенни вечера, мечты, прогулки дальны

Внушат важнейшие. Придет счастливый час

И тайные статьи явятся напоказ.

1807, середина 1830-х гг.

ПОДРАЖАНИЕ ГОРАЦИЮ

Если б боги милосердия

Были боги справедливости,

Если б ты лишилась прелестей,

Нарушая обещания...

Я бы, может быть, осмелился

Быть невольником преступницы!

Но, Аглая, как идет к тебе

Быть лукавой и обманчивой!

Ты изменишь - и прекраснее!

И уста твои румяные

Еще более румянятся

Новой клятвой, новой выдумкой!

Голос, взор твой привлекательней,

И, богами вдохновенная,

Ты улыбкою небесною

Разрушаешь все намеренья

Разлюбить неразлюбимую!

Сколько пленников скитается,

Сколько презренных терзается

Вкруг обители красавицы!

Мать страшится называть тебя

Сыну, юностью кипящему,

И супруга содрогается,

Если взор супруга верного

Хотя раз, хоть на мгновение

Обратится на волшебницу!..

1808

x x x

Поведай подвиги усатого героя,

О муза, расскажи, как Кульнев воевал,

Как он среди снегов в рубашке кочевал

И в финском колпаке являлся среди боя.

Пускай услышит свет

Причуды Кульнева и гром его побед.

Румяный Левенгельм на бой приготовлялся

И, завязав жабо, прическу поправлял,

Ниландский полк его на клячах выезжал,

За ним и корпус весь Клингспора пресмыкался;

О храбрые враги, куда стремитесь вы?

Отвага, говорят, ничто без головы.

Наш Кульнев до зари, как сокол, встрепенулся;

Он воинов своих ко славе торопил:

"Вставайте, - говорит, - вставайте, я проснулся!

С охотниками в бой! Бог храбрости и сил!

По чарке да на конь, без холи и затеев;

Чем ближе, тем видней, тем легче бить злодеев!" *

Все вмиг воспрянуло, все двинулось вперед...

О муза, расскажи торжественный поход!

................................................

1808

* Приказ Кульнева накануне нападения, которое было назначено за два часа до рассвета. - Прим. Давыдова.

ЧИЖ И РОЗА

Басня

Дочь юная весны младой,

Румяна Роза расцветала

И утреннею красотой

Сердца невольно привлекала.

И Чижик Розу полюбил;

Он путь к красавице направил,

Кочующих друзей оставил

И день и ночь при Розе жил.

Качаясь на зеленой ветке,

Где ждал награды для себя,

Хорошенькой своей соседке

Он говорил: "Люблю тебя!"

"Уж многие любить клянутся,

Сказала Роза, - так, как ты;

Когда ж лишусь я красоты,

Где верные друзья найдутся?"

"Мне быть неверным? Никогда!

Поет любовник легкокрылый.

Напротив, страсть моя тогда

Еще усилится, друг милый!"

Амур тогда в саду летал:

Ему ль оставить это дело?

Он вдруг дыханье удержал

И все в природе охладело.

Бореи* свищут, прах метут;

Листочки Розы побледнели,

Зефиры, мотыльки взлетели,

И следу нет!.. А Чижик тут.

"Ах, если ты находишь счастье

В моей любви, - он говорил,

Утешься! Я люблю в ненастье,

Как в утро красное любил!"

Бог удивился не напрасно,

Он щедро наградил чету:

Удвоил Розы красоту,

И Чиж один любим был страстно.

Смысл басни, кажется, найден;

Его ты знаешь, друг мой милый:

Я - тот любовник легкокрылый,

Но как за верность награжден?

1808

*Борей- северный ветер или бог северного ветра. - Прим. ред.

ГРАФУ П. А. СТРОГАНОВУ

За чекмень, подаренный им мне во время войны 1810 года в Турции

Блаженной памяти мой предок Чингисхан,

Грабитель, озорник, с аршинными усами,

На ухарском коне, как вихрь перед громами,

В блестящем панцире влетал во вражий стан

И мощно рассекал татарскою рукою

Все, что противилось могущему герою.

Почтенный пращур мой, такой же грубиян,

Как дедушка его, нахальный Чингисхан,

В чекмене легоньком, среди мечей разящих,

Ордами управлял в полях, войной гремящих.

Я тем же пламенем, как Чингисхан, горю;

Как пращур мой Батый, готов на бранну прю.

Но мне ль, любезный граф, в французском одеянье

Явиться в авангард, как франту на гулянье,

Завязывать жабо, прическу поправлять

И усачам себя Линдором показать!

Потомка бедного ты пожалей Батыя

И за чекмень прими его стихи дурные!

1810

x x x

Как будто Диоген, с зажженным фонарем

Я по свету бродил, искавши человека,

И, сильно утвердясь в намеренье моем,

В столицах потерял я лучшую часть века.

Судей, подьячих я, сенаторов нашел,

Вельмож, министров, прокуроров,

Нашел людей я разных сборов

Фонарь мой все горел.

Но, встретившись с тобой, я вздрогнул, удивился

Фонарь упал из рук, но, ах!.. не погасился.

1810-е гг.

НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ КНЯЗЯ ПЕТРА ИВАНОВИЧА БАГРАТИОНА

Где Клии взять перо писать его дела?

У Славы из крыла.

1810-е гг.

ПЛЕМЯННИЦЕ

Любезная моя Аглая,

Я вижу ангела в тебе,

Который, с неба прилетая

С венцом блаженства на главе,

Принес в мое уединенье

Утехи, счастье жизни сей

И сладкой радости волненье

Сильней открыл в душе моей!

Любезная моя Аглая

Я вижу ангела в тебе!

Ах! как нам праздник сей приятен,

Он мил домашним и друзьям.

Хоть не роскошен и не знатен,

Зато в нем места нет льстецам.

Тебя здесь Дружба - угощает,

Веселость - на здоровье пьет,

Родство - с восторгом обнимает,

А Искренность - сей стих поет!

Любезная моя Аглая,

Я вижу ангела в тебе!

Но если счастием картины

Твое я сердце не прельстил,

Коль праздник сей тебе не мил,

Ты в этом первая причина!

Никто от радости рассудка не имел,

Ты только на себя вниманье обратила,

Я угостить тебя хотел,

А ты собой нас угостила!

Любезная моя Аглая,

Я вижу ангела в тебе!

Между 1809 и 1811

В АЛЬБОМ

На вьюке, в тороках, цевницу я таскаю,

Она и под локтем, она под головой;

Меж конских ног позабываю,

В пыли, на влаге дождевой...

Так мне ли ударять в разлаженные струны

И петь любовь, луну, кусты душистых роз?

Пусть загремят войны перуны,

Я в этой песне виртуоз!

1811

МОЯ ПЕСНЯ

Я на чердак переселился:

Жить выше, кажется, нельзя!

С швейцаром, с кучером простился

И повара лишился я.

Толпе заимодавцев знаю

И без швейцара дать ответ;

Я сам дверь важно отворяю

И говорю им: "Дома нет!"

В дни праздничные для катанья

Готов извозчик