решил он. Больше будет времени на общение с родней. В этом году племянник поступает на Ашат, факультет пилотирования и навигации. Надо заняться с ним теорией…
Димыч, угрюмый, но все еще упорно верящий в благополучный исход Сашкиной выходки, тихо ругается с искусственным интеллектом корабля по поводу следующей корректировки орбиты.
Интересно, о чем он думал, когда ее отпускал? Или все-таки имел место банальный угон? И о чем он думает сейчас? Ведь не может не знать, что по завершении этого рейса космос для него будет закрыт. Маленький шанс остаться в профессии заключается в возвращении "Фотона".
А вероятность этого сокращается не то, что с каждым днем, с каждым часом.
Экипаж тоже ведет себя, словно ничего не случилось, вместо "если" употребляет словечко "когда", и при любом удобном случае пытается застрять на мостике подле узла связи. Сколько раз так уже было? Калымов прикинул. Получалось, что за его жизнь не так уж много, четыре или пять. А сколько раз чудесное возвращение действительно произошло? То-то и оно.
— Лаура, — попросил Вак, — Дайте мне связь с полковником Кейном.
Полковника необходимо предупредить о предстоящей прогулке, чтобы не возмущался потом, и не открыл сообразно приказу, огонь на поражение.
— Переключаю каналы… подождите… КАПИТАН! "ФОТОН" НА СВЯЗИ! Сандра на связи!..
Вак и Димыч вскочили одновременно. Но если Димыч дернулся к рабочей зоне связиста, то Калымов сразу вернулся на покинутое место и подключился через инфосеть.
Он услышал:
— Лаура, день добрый. На связи первый "Фотон". Возвращаюсь на борт.
Вак не удержался:
— Сандра! Ну, как там? Что… ты одна?
Пауза. Потом вежливое:
— Валентин Александрович! Рада вас слышать. Вы тоже на орбите? Все в порядке, все живы. Когда вы успели?
— Я… торопился.
— Загнали и кораблик и моих студентов! — проницательно высказалась она. — Ночами не спали, шли по сомнительным лоциям, и скорей всего, с нарушением государственных границ сопредельной державы.
— Нечего трубить об этом на всю систему в открытом эфире. Не хватало мне еще международного скандала.
— Это я подстраховываюсь на тот случай, если вы решите нас с Димычем гнать в шею из космоса за нарушение в высшей мере разумного приказа Джорджа Кейна. Учтите, это шантаж…
— Сандра, когда вас примерно ждать? — невозмутимо поинтересовалась Лаура.
— Часов пять мне хватит за глаза. Впрочем, если поторопиться…
— Вот уж не надо! — Забеспокоился координатор.
Тут в беседу включился Димыч:
— Сандра, привет! Вы очень вовремя. Нас уже собирались расстреливать.
— Не "вас", а лично тебя. И угроза еще не прошла. Если бы Сандра не вернулась…
— Эх! Надо было поспорить на деньги…
— Э… Вак, я так понимаю, к планете мы уже не идем? — голос Дэна.
— Совершенно точно.
— А я только искин настроил…
— И зря! — отвечает Сашка, — он у вас все равно вырубился бы в атмосфере. Эта планета не любит умные машины.
— Зато любит умных пилотов, — ехидничает Димыч.
Вклинивается голос Игоря:
— …с особым цинизмом…
— Седых. Снова выкрутился. Приятно слышать. — Это снова Вак.
— С такой кармой, как у меня, Валентин Александрович, или сразу мрут, или приспосабливаются.
— Учту на будущее… Кстати. Тут у меня для тебя официальная бумажка лежит. Если коротко, с тебя сняты все подозрения касательно событий на Эльвире. Можешь радоваться.
Мрачный ответ:
— Да? Я в восторге. А что как рано-то? Еще лет пять можно было потянуть…
Я выйду первой. Игорь, так надо. Мне нужно посмотреть ему в глаза, я хочу знать. Вак, Валя, Валентин Александрович, я хочу знать, почему ты примчался сюда? Волновался за нас? Или получил приказ доставить меня по определенному адресу? Зачалились элегантно, как на смотре. Когда мы с Игорем подошли к шлюзу, там уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу Стэн. Алекс только начал выбираться из ячейки. — Вот и все, — весело сказал Стэн. — Все закончилось. — Хорошо бы… Все только начинается. Как трудно, оказывается, быть одной. Не доверять тем, кому привыкла доверять. Что я могу одна? Взгляд наткнулся на Игоря. Единственный мой человек смотрит печально и устало. Наверное, он тоже ищет выход из ситуации и не находит. Ладно, готовимся к торжественной встрече героев! Забудем на время всякие печали… Не получается. Я все время думаю о Велчи. О том, что от меня теперь не зависит ее судьба. Как бы я ни пыталась, что бы я ни делала, кто бы мне ни помогал. Там, в другой реальности, бесконечно продолжается эксперимент, в котором мою Велчи испытывают на устойчивость к боли… Вот и Алекс подошел. Медлить больше нельзя. Выходим. В тамбуре у шлюзов "Корунда" горит яркий свет. Они стоят у трапа и ждут нас — все, кто не на вахте. И ученые. И Калымов. И Димыч. Дим, смотри, я вернулась, как обещала. Все хорошо. Регина и Влад стоят, обнявшись, Коновалов улыбается, как именинник, он где-то оставил свою трубку. Если бы здесь не было Вака… как же мне смотреть тебе в глаза, Валентин Александрович… А он уже спешит навстречу. Я не хочу, но отступаю. Меня останавливает ладонь Игоря. Замираю, смотрю вперед. Тихо-то как… почему так тихо? Больше нельзя прятать глаза и отворачиваться. Надо найти смелость и задать, наконец, этот чертов жгучий вопрос. Пусть Вак обидится, пусть перестанет со мной здороваться, я переживу. Только бы не другое… — Валя, скажи…. Ты знаешь, что с Велчи? Вак, почему вы здесь? Останавливается на полшаге. Несколько секунд мы, не отрываясь, смотрим друг другу в глаза. Только я чувствую спиной игореву ладонь, его уверенную поддержку. А за Валей — только растерянные взгляды наших товарищей. Я вижу, как опускаются его плечи, сползает улыбка. Не могу на это смотреть, отворачиваюсь, и в тот же миг слышу: — Ты меня подозреваешь? В чем?.. — Валь, я не подозреваю. Это больше. Я знаю, что случилось с Велчи. И этого не могло случиться без ведома Бюро. Поэтому я не подозреваю. Я боюсь… — Чего? Как же тихо! Не молчите же, вы! Не дайте нам закончить этот тягостный разговор. Не дайте нам перестать быть друзьями. — Боюсь, что ты не сможешь… не сможешь найти тот единственный аргумент, который заставит меня поверить что Бюро не при чем. Смотрю в пол. Он серый, матовый, чистый. — Саша… — что у него с голосом-то? Такой странный голос. — Сашенька, да что ты такое себе придумала? Поднимаю глаза — Вак улыбается. Растерянно моргает и улыбается. — Саш, нет такого аргумента, не найду я. Кроме, пожалуй… мы же с тобой сто лет знакомы. Вспомни, я хоть раз обманывал тебя? Вспомни, я когда-нибудь кого-то предал?
Я выйду первой. Игорь, так надо. Мне нужно посмотреть ему в глаза, я хочу знать. Вак, Валя, Валентин Александрович, я хочу знать, почему ты примчался сюда? Волновался за нас? Или получил приказ доставить меня по определенному адресу? Зачалились элегантно, как на смотре. Когда мы с Игорем подошли к шлюзу, там уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу Стэн. Алекс только начал выбираться из ячейки. — Вот и все, — весело сказал Стэн. — Все закончилось. — Хорошо бы… Все только начинается. Как трудно, оказывается, быть одной. Не доверять тем, кому привыкла доверять. Что я могу одна? Взгляд наткнулся на Игоря. Единственный мой человек смотрит печально и устало. Наверное, он тоже ищет выход из ситуации и не находит. Ладно, готовимся к торжественной встрече героев! Забудем на время всякие печали… Не получается. Я все время думаю о Велчи. О том, что от меня теперь не зависит ее судьба. Как бы я ни пыталась, что бы я ни делала, кто бы мне ни помогал. Там, в другой реальности, бесконечно продолжается эксперимент, в котором мою Велчи испытывают на устойчивость к боли… Вот и Алекс подошел. Медлить больше нельзя. Выходим. В тамбуре у шлюзов "Корунда" горит яркий свет. Они стоят у трапа и ждут нас — все, кто не на вахте. И ученые. И Калымов. И Димыч. Дим, смотри, я вернулась, как обещала. Все хорошо. Регина и Влад стоят, обнявшись, Коновалов улыбается, как именинник, он где-то оставил свою трубку. Если бы здесь не было Вака… как же мне смотреть тебе в глаза, Валентин Александрович… А он уже спешит навстречу. Я не хочу, но отступаю. Меня останавливает ладонь Игоря. Замираю, смотрю вперед. Тихо-то как… почему так тихо? Больше нельзя прятать глаза и отворачиваться. Надо найти смелость и задать, наконец, этот чертов жгучий вопрос. Пусть Вак обидится, пусть перестанет со мной здороваться, я переживу. Только бы не другое… — Валя, скажи…. Ты знаешь, что с Велчи? Вак, почему вы здесь? Останавливается на полшаге. Несколько секунд мы, не отрываясь, смотрим друг другу в глаза. Только я чувствую спиной игореву ладонь, его уверенную поддержку. А за Валей — только растерянные взгляды наших товарищей. Я вижу, как опускаются его плечи, сползает улыбка. Не могу на это смотреть, отворачиваюсь, и в тот же миг слышу: — Ты меня подозреваешь? В чем?.. — Валь, я не подозреваю. Это больше. Я знаю, что случилось с Велчи. И этого не могло случиться без ведома Бюро. Поэтому я не подозреваю. Я боюсь… — Чего? Как же тихо! Не молчите же, вы! Не дайте нам закончить этот тягостный разговор. Не дайте нам перестать быть друзьями. — Боюсь, что ты не сможешь… не сможешь найти тот единственный аргумент, который заставит меня поверить что Бюро не при чем. Смотрю в пол. Он серый, матовый, чистый. — Саша… — что у него с голосом-то? Такой странный голос. — Сашенька, да что ты такое себе придумала? Поднимаю глаза — Вак улыбается. Растерянно моргает и улыбается. — Саш, нет такого аргумента, не найду я. Кроме, пожалуй… мы же с тобой сто лет знакомы. Вспомни, я хоть раз обманывал тебя? Вспомни, я когда-нибудь кого-то предал?