ждала:
Оно не пошло за нею
От свадебного стола.
Хочет вспомнить Татьяна,
Слегка замедляя шаг,
Трофима не грубым, не пьяным,
И… не может никак.
Идёт она между кедров.
Воздух ещё сыроват.
На горку взошла, и ветром
Наполнились рукава.
За горкою в утренней сини,
Где тропка пошла на большак,
Татьяне открылся осинник,
Черёмухи полный овраг.
Уже долетает до слуха:
«Но-но, шевелись!» Бороздой
Идёт, торопя Гнедуху,
Павлик, лобастый, худой.
Татьяна глядит — на пашню
Черёмуха тень кладёт,
Слёзы смахнула: «Паша,
Как взрослый, за плугом идёт».
Окликнула. И, улыбаясь,
По вспаханному пошла.
На лапти земля налипает,
Но разве она тяжела!
Всё в дымке весенней поле.
На чистой скатёрке льняной
Яички, немножко соли,
Нарезанный хлеб ржаной.
Садится поесть на полоску,
Где стало совсем подсыхать,
Парнишка русоволосый,
Очень похожий на мать.
Горят на ладонях мозоли
От дедовского плужка…
С последней щепоткой соли
Замедлилась что-то рука.
С обрывка газеты, в который
Завёрнута соль была,
Пахнули степные просторы,
Весенняя сизая мгла.
— Мама, гляди-ка! Это
Трактор. Видишь, какой! —
Он подал обрывок газеты,
Разгладив его рукой.
Брови насупив упрямо,
Павлик глядит на мать.
— Так и у нас будет, мама:
Трактором будем пахать,
А кулаков проклятых
Вытурим за порог. —
Мать грустным ответила взглядом.
— Не лезь на рожон, сынок.
— Не бойся! Тронуть попробуют —
Им не сойдёт это так… —
Черёмухи белой сугробы
Уже завалили овраг.
Весенний, ещё сыроватый,
Идёт от неё холодок.
В тени на корнях узловатых
ещё не дотаял ледок.
3. У костра
Уже к холодам сентября
Торопятся дни и ночи.
Северная заря
По-лисьи мелькает в рощах.
И чаще всё волчий вой
Ветер в деревню доносит.
Берёзовою листвой
Метёт на озёра осень.
И вот уже лес поредел,
Опала листвы позолота,
И клюкву на мшистых болотах
Заморозок задел.
Белеет инея проседь.
Всё холоднее погода.
Стоит на полях осень
Тридцать второго года.
Эхо то смолкнет, то снова
Гулко звучит и тает.
Как от стены, слово
От зари отлетает.
Это Павлик Морозов
Зовёт пропавшего Яшу.
Дым над костром розов,
Огонь на ветру пляшет.
Сбирая валежник в лесу,
Яша поодаль заметил —
Не зайца, не белку — лису
И позабыл всё на свете.
Крался через кусты,
Через продрогший и синий,
Весь обнажённый осинник,
Наверное, больше версты;
Шиповник, овраг — не помеха,
И сердце так громко стучало,
Что он и не слышал, как эхо
Имя его повторяло.
И вот он в осенней красе,
На пустоши, в дикой чаще,
Рассказывает о лисе,
О виденной, настоящей,
Рассказывает, увлекаясь,
И всем показалось вдруг:
Не осень — лиса золотая
Леса опалила вокруг.
Как вылитая из меди,
На старой сосне кора.
В отряде никто не заметил,
Как вечер присел у костра,
Как погас на болоте
Последний отблеск зари.
Егор наказывал Моте:
«Ты у меня смотри,
Чтоб засветло была дома…»
Уставив в огонь глаза,
Сидит восьмилетний Дёма,
Чуть виден из-под картуза.
Счастливее всех на свете
Он в этот час у костра,
А мать обошла соседей:
Дёмка пропал с утра.
На корточки Павлик садится,
Дослушать рассказа не дал.
— Подумаешь тоже… лисица,
Я волка вчера видал.
Из колок домой не дорогой,
А лесом пошёл — напрямик.
Иду, а навстречу — Рогов.
Я тут же свернул в тальник.
Он длинное что-то, рогожей
Обмотанное, несёт,
Согнулся совсем под ношей.
Чего он здесь, думаю, чёрт?
Стою за кустом. Он тоже
Остановился. Потом
Быстро пошёл. У остожья
Вытер лоб рукавом.
Недоброе, думаю, дело.
Туман забелел на лугу,
И я уж озяб, но хотелось
Узнать, что он прячет в стогу.
Когда он ушёл (Не лесом,
Пошёл дорогой другой),
Я к сену скорей… Железо
Нащупал в сене рукой. —
Павлик глядит на лица;
Меняют их тени и свет.
В лесу прокричала птица,
Аукнуло где-то в ответ.
Бьётся у Павлика сердце.
Но не одиноко оно:
Все десять сердец пионерских
Стучат, как сердце одно.
Рвётся к звёздам осенним
Пламени красный флаг.
— Пашка, а что было в сене?
— Винтовки спрятал кулак. —
Словно ещё стало тише.
Лишь искры летят в темноту.
— Ребята, давайте напишем
Об этом письмо в Тавду…
— Раз дело, ребята, такое,
Действовать надо самим… —
Павлик рубнул рукою:
— Спросим, что скажет Зимин.
Потом сообщим и в город.
Зимин-то опять вчера
Приехал. Живёт у Егора.
Домой, ребята, пора!
Тропинками, как покороче,
Идут пионеры домой.
«Взвейтесь кострами, синие ночи», —
Властвует песня над тьмой.
От песни, от дружного шага
И ночью холодной тепло.
И вот огоньками из мрака
Выступило село,
И, недопетая, скоро
Песня оборвалась.
Избою дяди Егора
Улица началась.
Чуть-чуть желтоватый из окон
Сочится под ноги свет.
Прошли каланчу. Недалёко —
Кузница, сельсовет.
У кузницы против порога
Окликнул Павлика… Рогов:
— Моё комиссару почтенье,
Нижайший поклон! Это что ж,
Никак с полевого учения
Войско своё ведёшь?
Орлы, погляжу, герои!
Видать, так и рвутся в бой.
Ну, вот что, щенок, не настроен
Я шутки шутить с тобой.
Ты многое слишком знаешь,
Чего ты не должен знать.
Смотри, сторона здесь лесная,