Катер вошел в бухту и по всем правилам ошвартовался у пирса, где находилось командование.
— Кто командир катера? — спросил изумленный комбриг.
Валька стоял перед командиром бригады мокрый, вымазанный кровью.
— Товарищ командир бригады! Вольнонаемный Валентин Галин прибыл на торпедном катере из боевой операции. Из экипажа трое раненых...
— ...трое раненых и трое героев, — сказал командир бригады, прижимая к себе мальчишку. — Черт побери, еще с рапортом, ну прямо по-настоящему...
Вальку тискал в объятиях растроганный начальник политотдела.
— Ну что тебе сделать теперь? — спрашивал командир бригады. — Чего хочешь?
— Разрешите, товарищ командир бригады? — снова вытягиваясь, сказал Валька.
— Ну, проси, проси, вольнонаемный Валентин Галин.
— Я прошу отвезти меня в госпиталь... к нашим.
— Садись, поедем...
Валька сел рядом с командиром бригады, машина тронулась. Под баллонами брызгала галька. Шумело недалекое море, черные тени кораблей вставали во тьме, как призраки. Мальчишка почувствовал страшную усталость и дрожь во всем теле. Ему захотелось прижаться к кому-нибудь, может, даже расплакаться, ведь не так давно у него не было родных, а со всеми этими людьми он должен был сдерживаться.
— Тебе холодно, Валька? — участливо спросил командир бригады, почти приникая к нему пушистыми своими усами, которых мальчишка больше всего на свете боялся.
— Нет.
— Железный ты какой... Я когда-то думал — фитюлька. У меня тоже такой вот сорванец. Напишу ему завтра же о тебе, Валька. Пусть завидует в Москве, какие у нас тут чертенята на Черном...
В госпитале Валька шел позади командира бригады. Когда раскрылись двери палаты, мальчишку подтолкнули вперед.
— Иди.
— Валька! — позвал его человек, забинтованный почти по макушку. Мальчишка шел и никого не видел перед собой, кроме забинтованного человека. У койки остановился.
— Валька! Подойди с другого бока, тут руки...
— Подойдите с другой стороны, — попросил врач.
Валька обошел койку и, увидев лейтенанта, сразу понял: ужасное, несправедливое произошло с этим хорошим человеком. Тяжелые крупные слезы покатились по огрубевшим, недетским рукам его.
— Валька, что ты! — Балашев обнимал его здоровой своей рукой. — Жизни наши спас... Боевой корабль спас.
— Ладно, Балашев, все знаем, успокойся, — сказал командир бригады.
— Он спас корабль...
— Ну и что?
— Достоин награды...
— Лежи, выздоравливай... Подумали без тебя. Решили представить к боевому ордену наряду со всем экипажем. Врага-то потом дотрепали. До Ялты, может, только щепки доплывут. Прибились к нашим берегам. Горючее и патроны выжгли, тут мы их и взяли за оба бока...
— А зачислить? — не слыша всего того, что говорил ему командир, спросил Балашев.
— Кого? Вальку?
— Да.
— Будет зачислен краснофлотцем.
Так начиналась морская жизнь Валентина Галина, может быть, будущего советского адмирала.