сгоревших заживо. Спонтанное воспламенение. — Он вновь рассмеялся. — Сказки какие-то.
— Но он всего лишь мальчик, — сказал она. Она оглянулась на Дэвида. Тот уже растянулся перед телевизором и крепко спал.
— Но это всего лишь фантазии, — сказал Лось.
— Если… если в нем что-то сидит… почему оно не возьмет его прямо сейчас?
— Оно зависит от лунного цикла, — сказал Лось. — Его сила достигает апогея во время полнолуния. И с каждым разом оно забирает все большую часть его существа. У нас в запасе неделя, — сказал он, разглядывая небо. — Дней пять.
— Вы говорили Триас, что чулакуа была создана для того, чтобы помочь молодым воинам побеждать страх, — сказала она. — Это ведь не совсем так, не правда ли?
Он только улыбнулся.
— Если бы и в самом деле было… что-то. Пытающееся погубить Дэвида. Может ли он научиться каким-то ударам или движениям, которые прогнали бы кошмар прочь?
— Важны эмоции, а не действия. Все эти удары, пинки, броски и захваты… Дерьмо собачье. Возьмите любое человеческое существо и приведите его в сосредоточенное и нескованное состояние — пусть это будет одержимость, вдохновение, угроза собственной жизни или жизни любимых — и вы вызовете в нем животную реакцию, реакцию R-мозга. Он разорвет на кусочки любого обладателя черного пояса. — Лось хмыкнул, бросил сигарету на землю и затоптал ее. — Хороший инструктор доставит вам удовольствие, поможет лучше узнать себя. Но кроме этого, нужен экстаз, выходящий за пределы страха, боли, радости, — чистое ощущение. Полная раскованность, охватывающая тело, достаточно сильное, гибкое и сбалансированное, чтобы воспринять поток эмоций, не сжигая себя. Вот в чем заключается подлинная работа настоящего инструктора — подготовить учеников к смерти, а значит, к жизни. Все остальное — лишь тень истинной цели.
— Вы можете научить этому Дэвида?
— За пять дней? Нет. Но, возможно, я сумею помочь ему научиться самому.
Бренда обняла Дэвида. Он казался маленьким и холодным — но спокойным. Таким спокойным она не видела его уже несколько месяцев. Что бы здесь ни происходило, это место хорошо влияло на ее дитя.
— Дэвид? — мягко спросила она. Он зашевелился и приоткрыл глаза. Прижал прохладные губы к ее щеке.
— Мама, — сказал он. И прислонился к ней щекой.
— Дэвид. Ты хочешь здесь побыть?
— Побыть, — сказал он. — Побыть здесь. Здесь… безопасно.
Она кивнула, поцеловала его в лоб и вернулась к Лосю.
— Не знаю, что вы делаете, — сказала она. — Но, похоже, это ему на пользу. — Она покачала головой. — Помогите ему. Пожалуйста.
— Я стараюсь, — сказал Лось. — Я должен обучить его множеству методик, чтобы эмоции текли свободно. Я стараюсь показывать все как можно проще. Кувыркание. Пять углов атаки.
Она схватила его за запястье.
— Я не верю в демонов, — сказала она. — Не могу. Но я верю, что нечто причиняет боль моему мальчику. Я хочу знать… Я должна знать только одно: вы можете помочь ему? Если нет, я отвезу его еще куда-нибудь. Или помещу туда, где он не сможет навредить себе. Я должна что-то сделать, или мне конец. — Ее голос стал холодным и ровным. — Вы сможете помочь ему?
Их глаза встретились. Взгляды пересеклись, и между ними больше не осталось лжи и недомолвок.
— Да, — сказал он. — Я могу ему помочь.
— Вы ему поможете?
— Да, — сказал Лось. — Помогу.