пассажиры.

Черта с два! По нашим досье я хорошо знаю этих двух добропорядочных гадюк. Та, что постарше, хоть ей и нет двадцати пяти, Белинда (а, может, у нее другое настоящее имя, но за ней их столько числится, что, право же, все равно, как ее называть, она, небось, и сама забыла) — тоже имеет на своем счету убийство, два ограбления, три года тюрьмы и еще полдюжины украшающих ее биографию подобных деталей. В наркотическом бизнесе, по-моему, с пеленок, и сама колется. Так что знает, что к чему.

Другая моложе, совсем девчонка, только начинает. На нее в досье ничего пока нет, но известно, что она дочь богатых родителей, с образованием, но с дурацким характером — хочет быть самостоятельной. Своего добилась — ушла от папы с мамой, и теперь ее крепко держат в руках наркоманы. А они не папа с мамой — от них не сбежишь. Кукиш! Если уж ты попал к ним в сети, то навечно.

Внешне «жены» респектабельны, одеты со вкусом, держатся скромно, естественно — школа у них есть, даже у этой зеленой девчонки. Только страх в глазах — меня не обманешь, я-то вижу. А вот у Белинды страха нет. Куда там. Одним словом, обе парочки регистрируют билеты и куда-то исчезают. Ничего, не пропадут.

Я спокойно иду со всеми пассажирами, прохожу контроль — меня, как и других, обыскивают, моя сумка проплывает через рентгенокамеру. В последнюю секунду, когда я покидаю кабинку для обыска, и другие пассажиры не могут меня увидеть, таможенник ловко и быстро вкладывает в мой карман пистолет.

Выхожу к дверям, ведущим к автобусам, и с изумлением обнаруживаю моих «молодоженов». Как и где они прошли досмотр? Среди пассажиров я их что-то не заметил. Странно.

Наконец, стюардесса приглашает на посадку.

Садимся в автобус и катим к самолету. Это «Боинг».

Мои подопечные занимают места в первом классе, вот так-то. Конечно, они ведь не государственные служащие, как бедный Леруа. У них миллионные сделки и миллионные доходы. Если к ним попадает килограмм героина, они продают его и покупают новую машину или бриллиантовые серьги, как у этой, как ее зовут, Белинды. Если же килограмм героина попадает к бедному Леруа, то он спешит сдать его в управление, да еще на него подозрительно смотрят — не утаил ли полкилограммчика.

Ну, а я сажусь в туристском классе — тоже неплохо.

Стюардессы разносят всякую ерунду. (А вот и та, что я приметил в аэропорту, мне повезло).

Как всегда, бесконечно долго приходится почему-то ждать. Наконец, запускают двигатели, начинается движение, мы долго катим по рулежным дорожкам…

Но вот самолет, вздрагивая, все быстрее несется по взлетной полосе, легко отрывается, и наступает тишина.

Некоторое время я сижу, потом встаю и прохаживаюсь по самолету. Словно невзначай заглядываю в отсек первого класса. Неизвестно зачем — будто мои подопечные могли выйти на ходу. Мое беспокойство напрасно — вот они сидят и пьют шампанское; в первом классе его дают бесплатно и сколько хочешь. Сидят, пьют, чему-то смеются. И в ус себе не дуют. Интересно, как бы они повели себя, если б знали, что я на посту, что в конце пути их ждут мои коллеги, а в конце месяца наверняка тюремное заключение, которому конца не будет…

Сажусь на свое место и заказываю шампанское. Нарочно! Ничего, начальнику придется подписать мои счета, поворчит, но подпишет. А куда деваться? Попробуй — проверь. Сижу, пью, опускается экран, гаснет свет, начинается фильм. Обычный детектив с умными бандитами и дураками-полицейскими. Почему нас всегда изображают дураками? И заметьте, в конечном счете мы всегда побеждаем, иначе зритель не придет в кино. Но почему побеждаем — непонятно. А между тем мы, полицейские, совсем не дураки, мы даже очень не дураки. Если, конечно, не идеалисты. Среди нас есть такие (а где их нет?). Вот они, действительно, дураки. А те, кто, как я, кое-что соображают, те успешно совмещают «защиту интересов общества», как пишут газеты, с защитой собственных интересов.

Ну да ладно, черт с ним, с фильмом. Посмотрю-ка лучше на своих соседей, других пассажиров…

Глава II. ОБЫЧНЫЙ ДЕНЬ РОККО

Я затрудняюсь сказать, почему меня прозвали Рокко. Может быть, потому, что у меня много братьев, и когда на экраны вышел известный фильм, а я появлялся где-нибудь с ними, ребята почтительно шептали: «Вон Рокко и его братья».

Нас боялись не зря. Мы любили драться и не любили, чтобы нам противоречили. Дрались, хулиганили, подворовывали… А что еще было делать ребятам из нашего квартала? Когда отец с матерью умерли, мои братья разъехались кто куда.

Я и сейчас не представляю, где они и что делают. Слышал, что один — матрос, другой — в тюрьме, третий — погиб во время аварии на строительстве… А всего нас было семеро. Каждый выбрал свой путь, свою профессию, свое ремесло.

Мое ремесло — преступление. Конечно, в нашем деле тоже есть градации и специальности. Раньше чем стать переправщиком, я работал вором, грабителем, наемным убийцей, телохранителем у одного дона… Но в конце концов вот стал переправлять наркотики.

Основал фирму. Сначала взял в компаньоны Утиного Носа. Я его давно знаю, в свое время, когда я еще у дона работал, он мне помогал выбивать из пушеров долги. Когда-то был отличным профессиональным боксером, потом что-то случилось — пришлось бросить ринг. Когда он избивает человека, страшно смотреть. Чувствуется, что это для него в жизни главное удовольствие, словно перед ним не какой-то жалкий бедняга, а все его противники, которым он когда-то проиграл на ринге и теперь сводит с ними счеты. Жуткий парень!

Потом, когда понял, что супружеская пара вызывает меньше подозрений, чем два таких типчика, как мы, взял в фирму Белинду. Ее я тоже знаю уже года три. У нас с ней был роман, как принято выражаться. Одно время я даже очень увлекся ею. Потом прошло. Но друзьями остались, и надежными. Я знаю, что ради меня Белинда на все пойдет, что на нее я могу рассчитывать, как на самого себя. И она на меня тоже.

Но втроем ездить не годится. Поэтому взяли еще одну. Ру ее зовут. Во всяком случае так представилась — документов я у нее не спрашивал. Это Белинда ее привела и за нее поручилась — с меня этого достаточно.

Надежная команда собралась.

Уже год работаем. И никаких проколов пока нет. Все в порядке, деньжат заработали кучу. И помощников своих не обидел. Утиный Нос все свои деньги, по-моему, проматывает в боксерских и скаковых тотализаторах. Так что за него я спокоен: он крепко привязан — ему все время деньги нужны. Белинда, я знаю, сама колется. Это меня беспокоит, но не очень. Она понимает, когда и где, очень осторожна, и дело не страдает. Белинда соображает, что к чему.

А вот маленькая Ру вызывает у меня некоторую тревогу. Она, видите ли,