обещал тебе позвонить.

— Кто знает, вдруг ты забыл. У меня же абстиненция. Твоя жена знает, что это такое?

— Надеюсь, что нет. Но я расскажу ей о твоих страданиях.

— Ладно, пока.

Прошло еще три дня, и Вейнард позвонил снова. Кунц был все еще занят.

— Но прошла уже неделя! — возмущенно воскликнул Питер.

— Послушай, надеюсь, ты не против того, чтобы владелец книги читал ее столько, сколько ему нужно? — в голосе Смита впервые отчетливо звучало раздражение.

— Я не против. Но за неделю ведь можно прочитать три таких книги.

— За неделю, между прочим, можно заработать не только на книгу, но и на целый книжный шкаф! Извини, Питер. Я не хотел тебя обидеть.

— А твоя жена сейчас дома?

— Нет, у них вечеринка выпускников. Будет только к утру.

— Что ж, ладно, — сказал Вейнард со странной интонацией и повесил трубку. Смит отошел от телефона, все еще борясь с раздражением. «Этот парень как будто уверен, что все ему всё должны», — подумал он, доставая из кейса папку с последними отчетами.

Прошло, вероятно, чуть больше часа, когда Смита оторвал от работы требовательный звонок в дверь. На пороге стоял Вейнард с сумкой на плече.

— Видишь ли, Эндрю, я подумал, что твоя жена, наверное, читает Кунца не каждый день, а значит, ты можешь на пару дней дать его мне.

— Питер, это, наконец, смешно! Ты бы еще среди ночи заявился ко мне со своим Кунцем!

— То-то и оно, что он не мой. Так где он у тебя?

— Слушай, ты рехнулся! Мы что, заключили контракт? Я что, обязался снабжать тебя книгами и платить неустойку за задержку? А может… — неожиданная идея посетила Смита, — может, ты пьян?

— Я, как тебе известно, не пью и не курю. И плевать хотел на секс, престиж и прочие идеалы вашего расчудесного общества. А поскольку я не гоняюсь за всей этой чушью, у меня было немало времени для размышлений. И, в частности, я пришел к выводу, что человека, который причинил тебе крупное зло, иногда можно простить: ведь у него были на то веские причины. Но тот, кто отказывает тебе в малости, в пустяке, который ему ничего не стоит, прощения не заслуживает. Таких людей надо уничтожать, — с этими словами Вейнард извлек из сумки пистолет 38 калибра и с улыбкой наставил его на обалдевшего Смита.

— Сюрприз! Это не шутка. Он заряжен. Где Кунц?

— Т-там, — Смит указал рукой на дверь в соседнюю комнату.

— Иди вперед. И без глупостей.

Смит еще раз перевел взгляд с пистолета на лицо Вейнарда и стал покорно отступать к двери.

— Не дергайся. Я заберу книгу и уйду. И никакой полиции. Они все равно тебе не поверят. Они думают, что абстиненция бывает только от героина.

Подойдя к двери, Смит еще раз взглянул на Вейнарда и вдруг прыгнул вперед, пытаясь захлопнуть дверь перед носом противника. В то же мгновение громыхнул выстрел. Смит упал лицом вниз на середину комнаты. Вейнард не спеша подошел к его голове.

— Я же предупреждал — без глупостей, — сказал он и выстрелил снова, на этот раз точно в затылок. «Контрольный выстрел» — так это называлось в боевиках. Однако, где же то, зачем он пришел? Вейнард не спеша огляделся. Что, если Смит соврал, и книги здесь нет? Нет, вот она! Кунц лежал на журнальном столике. Вейнард положил в сумку пистолет и взял книгу в руки, любуясь игрой света на глянцевой обложке. Так, теперь уходить. Кажется, несколько капель крови попали на брюки, но на улице уже темно, никто не заметит. Конечно, его будут допрашивать, как знакомого жертвы… но никто не сможет повесить на него убийство: с точки зрения заурядных людей, у него не было никакого мотива. Пистолет надо спрятать вне дома, брюки выстирать… Вейнард еще раз осмотрелся, проверяя, не оставил ли он каких-нибудь следов. Все нормально. Он уже повернулся, чтобы уходить, но желание хотя бы открыть свой трофей прямо сейчас было слишком сильным. Он перевернул титульный лист и прочитал первые строки. Некоторое время он читал стоя, затем присел на краешек кресла…

Когда полчаса спустя прибыла полиция, вызванная слышавшим выстрелы соседом, она обнаружила странную картину. Дверь квартиры была не заперта. В комнате справа от прихожей на полу лежало тело хозяина с пятном крови на спине и развороченной выстрелом головой; вокруг виднелись серые брызги мозга. В кресле рядом с трупом, удобно устроившись, сидел человек и читал книгу. На лице его блуждала счастливая улыбка.