- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (180) »
потом она нырнула в комнату, а он, вконец разбитый, собрал пожитки и пошел к себе.
Холодная ванна его не ободрила, а завтрак, предоставляемый хозяйкой, не ободрил бы никого. Когда Эш управился с клочковатой яичницей, горелым беконом и той цикорной жидкостью, которую кощунственно именуют кофе, он был совершенно несчастен. За письменным столом, пытаясь выжать из себя последнее похождение Квэйла, он просто выл от горя. Неотступный, хотя и мелодичный смех побуждал его мечтать о том, чтобы читающая чернь знать не знала никаких Квэйлов, а лично он, его создатель, лежал в могиле. Их зловещий союз длился больше двух лет, причем сыщик с каждым месяцем становился противней. В настоящее время он был исключительно самодоволен и ни в какую не видел, что одна лишь удача, поистине — поразительная, помогает ему хоть что-то открыть. Словом, зависеть от него материально — все равно что сидеть на цепи у какого-нибудь дракона.
Отвращение к Квэйлу достигло апогея. Обычно Эш сперва выдумывал название, потом — подгонял к нему сюжет; и вот, вчера, вдохновленный свыше, он написал на старом письме:
«Волшебная палочка смерти»
Теперь он смотрел на эти слова, как смотрит вегетарианец на гусеницу в своем салате. Вчера ему казалось, что заглавие — лучше некуда. Допустим; но что оно значит? Что это за палочка? Пока ты этого не понял, ты ничего не напишешь — однако нельзя швыряться такими заглавиями. Эш грыз вечное перо и ерошил волосы.
И тут постучались в дверь.
Он резко повернулся. Сколько можно говорить хозяйке, чтобы она не мешала, когда он работает! Быстро перебрав в уме язвительные ремарки, он крикнул:
— Да-а!
Вошла девушка, та самая девушка с синими глазами, которая смеялась над гимнастикой Ларсена.
2
Эш выглядел жалко по разным причинам. Во-первых, он думал увидеть хозяйку, женщину невысокую, и смотрел ниже, чем надо. Во-вторых, он скорчил заранее рожу, которую сразу не растянешь в милую улыбку. Наконец, если ты просидишь полчаса над листом с загадочной надписью, в мозгах еще нет той прыти. По этой причине, почти целую минуту, он вел себя так глупо, что психиатр сходу поставил бы диагноз. Поднялся он немного погодя, и странный, скрюченный скачок напоминал о лейтенанте Ларсене. Девушка тоже смирилась. Будь он спокойнее, он бы заметил, что она краснеет. Но женщины сильнее мужчин, и первой заговорила она. — Я вам помешала… — Нет, что вы! — ответил Эш. — Что вы, что вы, что вы, чтовычтовы!.. Она перебила его: — Я пришла попросить у вас прощения. Прямо не знаю, почему я засмеялась… Наука, при всех ее успехах, еще не выяснила, что должен делать человек в такой ситуации. Если он промолчит, он покажется грубым. Если он что-то скажет, он покажется глупым. Колеблясь между этими возможностями, Эш взглянул на листок бумаги. — Что такое палочка смерти? — А, что? — Палочка смерти. — Не понимаю. Бредовость этой беседы привела к тому, что Эш засмеялся. Засмеялась и гостья. Обоим стало значительно легче. — Вы думаете, я сошел с ума? — осведомился Эш. — Конечно, — отвечала девушка. — Вообще-то, сошел бы, если бы вы не явились. — Почему? — Пытался написать детектив. — Я так и думала, что вы — писатель! — А вы? — Я тоже. Вам не попадалась газета «Светские сплетни»? — Нет. — Рада за вас. Жуткая газета. Выкройки, советы влюбленным. Я каждую неделю даю рассказ про графа или про герцога. Подписываюсь по-разному. Ужас, не работа! — Сочувствую, — сказал Эш, — но мы ушли от дела. Что такое палочка смерти? — Волшебная? — Естественно. Девушка подумала. — Ну, как же! Палочка слоновой кости. Ее украли из индийского храма и верят, что всякий, кого она коснется — умрет. Она попала к герою, жрецы ему угрожают, шлют письма… — Да вы гений! — Что вы!.. — Гений, не спорьте. Я все вижу. Герой приглашает Гридли Квэйла, этот надутый идиот, при помощи самых диких случайностей, раскрывает тайну, а я получаю деньги на следующий месяц. Девушка с интересом посмотрела на него. — Вы автор «Гридли Квэйла»? — Только не говорите, что вы это читаете! — Нет, не читаю. Но издает его то же издательство, и я часто вижу эти выпуски. Эш обрадовался, словно встретил в пустыне старого друга. — Вы пишете для «Мамонта»? Ну, мы рабы с одной галеры! Придется стать друзьями. Правда? — Я была бы очень рада. — Тогда присядьте, поболтаем. — Да вы работаете!.. — А вы меня спасаете. Она присела. Казалось бы, просто, но Эш понял многое; скажем, она не села на край стула и не развалилась в кресле. Этикет не так уж строг на Арундел-стрит; те, кто живет в большом городе на небольшие деньги, ощущает себя особым братством. — Представимся друг другу, — спросил Эш, — или миссис Белл сказала вам, как меня зовут? Кстати, вы здесь недавно, да? — С позавчерашнего вечера. А как вас зовут, я сама знаю. Феликс Кловли. — Господи! Неужели вы думаете, что человека могут так звать? Это я прикрываю свой стыд. Зовут меня Эш Марсон. А вас? — Джоан Валентайн. — Расскажете историю своей жизни, или мне сперва рассказать? — Мне и рассказывать нечего. — Ну, ну! — Нечего, правда. — Подумайте. Родились вы? — Да. — Где? — В Лондоне. — Вот видите. А я — в Матч Мидлфорде. — Не слышала. — Странно! А я о Лондоне слышал. Надо бы прославить Мидлфорд, но, видимо — не мне. Я неудачник. — Сколько вам лет? — Двадцать шесть. — Как же вы можете знать, удачник вы или неудачник? Мне стыдно за вас. — Да я же умею только писать про этого Квэйла! . — Почему «только»? Попробуйте делать что-нибудь еще. — Что именно? — Ну, что-нибудь этакое. Господи, вы — в самом большом городе мира, приключения — куда ни глянь, шансы просто кишат… — Я их не вижу. — Читайте газеты. Особенно — объявления. Непременно что-нибудь найдете. Смелее! Кидайтесь на любой шанс… Эш кивнул. — Так, так, так. Говорите, говорите. — А без меня вы не догадались? Лондон такой большой, тут столько всяких возможностей. Я осталась без гроша пять лет назад. Неважно, почему. И что же? Я печатала на машинке, играла в театре, была гувернанткой, компаньонкой, горничной… — Горничной? — А что такого? Очень занятно. Куда лучше гувернантки. — Да, понимаю. Я был учителем. Интересно, что бы сказал об этой профессии генерал Шерман?[2] Это вам не какая-то война! Значит, занятно быть горничной? — Еще как! И потом, я изучила графов и герцогов, все со мной консультируются. Эш вдохнул воздух — не научно, а восторженно. — Какой- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (180) »