)^[12], а также ассимиляция некоторых символов, например, таких как Гуань-инь (Kouan-yin). Нет необходимости отмечать, что так он стал еще более пригодным играть названную выше роль.

Есть и другие элементы, присутствие которых самые решительные сторонники теории «заимствований» не могли бы и мечтать объяснять «синкретизмом» и которые, за неимением инициатических знаний у тех, кто пытался изучать китайские «тайные общества», остаются для них неразрешимой загадкой: мы хотим сказать о тех элементах, в которых иногда устанавливается поразительное сходство между этими организациями и организациями того же порядка, принадлежащими другим традиционным формам. Некоторые доходили до рассмотрения этого вопроса, в частности, гипотезы общего происхождения «Триады» и масонства, не имея возможности опереться на прочные доводы, что вовсе не удивительно. Однако не следует совсем отвергать эту идею при условии ее совершенно иного, чем у них, понимания, то есть при соотнесении ее не с историческим, более или менее отдаленным происхождением, а только с тождеством принципов, которые предшествуют всякому посвящению, будь оно восточным или западным. Чтобы иметь истинное объяснение этому, надо подняться далеко за пределы истории, мы хотим сказать, до самой изначальной Традиции ^[13]. Относительно определенного сходства, касающегося более специальных вопросов, мы просто отметим, что такие вещи, как использование символизма чисел, например, или же «строительного» символизма, вовсе не являются частными для той или иной инициатической формы, но что, напротив, они встречаются повсюду с естественными различиями адаптации, поскольку они относятся к наукам или искусствам, существующим с одинаковым «священным» характером равно во всех традициях. Они, таким образом, принадлежат к области посвящения вообще и, следовательно, на Дальнем Востоке, они собственно принадлежат даосизму. И если случайные элементы, буддистские или иные, скорее есть маска», то они, напротив, составляют поистине сущностную часть.

Когда здесь мы говорим о даосизме и когда мы сказали, что те или иные элементы относятся (а каково большинство случаев, которые мы будем представлять в этом исследовании), то надо уточнить, как это следует понимать по отношению к современному состоянию дальневосточной традиции, так как умы, склонные все рассматривать «исторически», попытались бы заключить из того, что речь идет о концепциях, которые не встречаются ранее возникновения того, что называется собственно даосизмом, тогда как, совсем напротив, они постоянно встречаются во всем том, что известно о китайской традиции, начиная с самой отдаленной эпохи, до которой только возможно подняться, то есть, начиная с эпохи Фу-си. Так что даосизм ничего не имеет «новаторского» в эзотерической и инициатической области, как и конфуцианство в области экзотерической и социальной. И то и другое есть необходимая «реадаптация» к фактическим условиям, в которых традиция в своей первоначальной форме полностью больше не содержится ^[14]. С этого времени одна часть предшествующей традиции вошла в даосизм» а другая в конфуцианство, и такое состояние длится до наших дней. Относить такие-то концепции к даосизму и такие-то к конфуцианству вовсе не означает приписывать им что-то более или менее сравнимое с тем, что западные люди называют «системами», это означает только, что они принадлежат соответственно эзотерической и экзотерической части дальневосточной традиции.

Мы не будем особо вспоминать о Тянь-ди-хуэй за исключением случаев, когда необходимо будет уточнить конкретные вопросы, так как это не входит в наши намерения. То, что мы будем говорить по ходу нашего исследования, кроме своего более общего значения, имплицитно укажет, на каких принципах основывается эта организация в силу самого своего названия, и через это позволит понять, что, несмотря на свои внешний характер, она обладает реально инициатическими свойствами, которые обеспечивают ее членам, по крайней мере, виртуальное участие в даосской традиции. Действительно, роль, приписываемая человеку как третьему члену Триады, есть, собственно говоря, на определенном уровне роль «истинного человека» (чжэнь-жэнь, tchenn-jen ), а на другом — роль «трансцендентного человека» (шэн-жэнь, chenn-jen ), заключающие в себе соответственно цели «малых мистерий» и «больших мистерий», то есть цели всего посвящения. Несомненно, эта организация сама по себе не принадлежит к тем, которые действительно позволяют его достичь, но, по меньшей мере, она может к этому подготовить тех, кто «квалифицирован», сколь ни было бы это длительно; она образует также одну из «папертей», дающих им доступ к даосской иерархии, ступени которой есть не что иное, как ступени самой инициатической реализации.

Глава I. ТРОИЧНОСТЬ И ТРОИЦА

Прежде чем приступить к изучению дальневосточной Триады, следует тщательно оградиться от смешений и ложных уподоблений, имеющих хождение на Западе и исходящих, прежде всего, из того, что во всех традиционных троичностях, каковы бы они ни были, хотят видеть более или менее точный эквивалент христианской Троице. Эта ошибка присуща не только теологам, которым еще можно было бы простить желание все сводить к своей специальной точке зрения. Но особенно странно то, что она совершается теми людьми, которые чужды и враждебны всякой религии, включая христианство, но, несмотря на это (из-за той среды, в которой они живут), все же знакомы с ним в большей мере, чем с другими традиционными формами (однако, нельзя сказать, что они его намного лучше понимают), и вследствие этого делают из него более или менее бессознательно, нечто вроде образца, с которым они соотносят все остальное. Один из примеров этих абсурдных уподоблений встречается особенно часто, он касается индуистской Тримурти , обозначаемой обычно даже именем «Троицы», которое, напротив, чтобы избежать любых недоразумений, необходимо резервировать исключительно за христианской концепцией, которую оно собственно и призвано было обозначать. Действительно, совершенно очевидно, что в обоих случаях речь идет об ансамбле трех божественных аспектов, но этим и ограничивается всякое сходство. Эти аспекты с той и другой стороны вовсе не были теми же самыми, их различие никоим образом не соответствует одной и той же точке зрения, поэтому совершенно невозможно устанавливать взаимные соответствия между тремя терминами этих двух троичностей ^[15].

Первым условием, позволяющим сравнивать более или менее полно две троичности, принадлежащие к различным традиционным формам, является возможность