Боддеккер. Если я расскажу ребятам, что возил создателя Дьяволов Фермана, они подохнут от зависти.
Нас охватило возбуждение — может быть, даже более сильное, чем в День Канталупы. Клерк, записавший наши фамилии, имел все основания принять нас за пару подростков, ищущих место для эротических развлечений.
Мы вошли в лифт и поднялись на свой этаж. Едва я закрыл дверь и набрал код «не беспокоить», Хонникер сказала:
— Это для тебя, Боддеккер. А затем набросилась на меня.
Мы провели в постели часа три, а то и больше, и лишь потом Хонникер заказала обещанный ужин. После еды мы немного поболтали, а потом Хонникер заявила, что хочет пойти и проинспектировать джакузи.
«Это для тебя, Боддеккер».
Ее слова все еще отдавались у меня в ушах, когда мы окончательно забрались в постель. Борясь с дремотой, я натянул одеяло до подбородка и повернулся к Хонникер. Она лежала ко мне спиной, созерцая в окне огни Принстона и далекое мерцание на северо-востоке — отсветы Нью-Йорка. Я положил руку на ее обнаженное бедро.
— Ты в порядке, Боддеккер?
— Я больше беспокоюсь о тебе.
— Со мной все отлично, — сказала она сонно.
— Я не о том…
— И я неплохо зарабатываю, Боддеккер, поэтому наша маленькая эскапада меня не разорит.
— Нет, я не об этом. Мне… — Так, Боддеккер, посмотрим, как ты умеешь управляться со словами. Это тебе не ролики писать — на тему сексуально ориентированных товаров. Давай поглядим, как ты справишься со своими собственными интимными переживаниями.
— Я так и не понял до конца, — проговорил я.
— Что ты не понял?
— Ты была со мной в День Канталупы. И сегодня. Но я так и не понял — что ты чувствуешь ко мне. Ты не…
Я стушевался, коснувшись темы, которую никогда не взялся бы озвучивать иначе, чем в собственных роликах. Хонникер перекатилась на кровати, лицом ко мне.
— Все в порядке. Правда. Ты же не думаешь, что я бы осталась здесь, если б это было не так?
Здесь я не мог ей возразить. Теоретически она в состоянии получить любого мужчину в агентстве, если бы только захотела.
— Конечно, ты так не думаешь, — ответила Хонникер за меня. Потом придвинулась поближе, поцеловала меня в щеку и положила мою руку себе на грудь. — Это для тебя, Боддеккер.
— Спасибо, — прошептал я.
Мои веки начали слипаться. Я попытался сопротивляться, но не сумел. Я вымотался и устал. Мне нужно хоть немного поспать…
Я счастливчик, подумал я, закрывая глаза и касаясь пальцами мягких грудей Хонникер. Я — удачливый, талантливый парень.
Я побил Дьяволов Фермана в их собственной игре. Вместо того чтобы отдаться на их милость, я сделал их пленниками Пембрук-Холла.
Скоро я получу свой дом.
Теперь я — ведущий автор Пембрук-Холла. Через некоторое время название нашей компании может измениться на «Пембрук, Холл, Пэнгборн, Левин, Харрис и Боддеккер».
И я обладаю самой прекрасной женщиной нашей компании. Хонникер из Расчетного отдела.
Наверное, то, что я к ней испытывал, не было любовью.
Но, скажите на милость, кто в наши дни знает, что такое любовь?