Сейчас он еще раз просматривал свои заметки. Он готовил их с щемящим сердцем. Вот записи разговоров, которые он вел. Этого уже было достаточно, чтобы правосудие свершилось. Но здесь было не только это.
Он подумал об этом с горечью. Вот та вереница предательств, которую пришлось ей пережить.
Каждый мужчина, с которым Эми встречалась в жизни, предавал ее.
Отец, директор школы, хозяин конторы, наконец, собственный муж, каждый из них был виновен в предательстве. Слова Дженни Риццо громко зазвучали в его мозгу.
"Эми жизнь готова отдать за того, кто к ней по-человечески относится”, – вдруг вспомнил он.
Если б Роберт сказал хоть слово, сделал шаг навстречу, он мог спасти ее. Может, именно в ту секунду, когда она обернулась, глядя на него с лестницы, она ждала, что он ей скажет... Теперь уже поздно. Ей не расскажешь, что содержится в этих документах...
В полицейском участке посетителя приняли не слишком приветливо.
Полицейские лишь скептически ухмылялись, слушая его рассказ. Пока дело не дошло до бумаги, подписанной управляющим. Они читали и перечитывали документ, рассматривали фотографию и передавали Роберта с рук на руки.
Наконец он оказался у двери с табличкой “Лейтенант Кайзерлинг”. В кабинете сидел мягкий и обходительный человек.
Рассказ занял уйму времени – только потом юноша почувствовал, как долго он рассказывал свою историю, перечислял детали и объяснял их. Но выслушали его, ни разу не перебив. Затем Кайзерлинг взял все, что он принес – бумаги, платок, фотокарточку, – и внимательно посмотрел на них.
– Здесь, – он с любопытством взглянул на Роберта, – неясно одно, зачем тебе понадобилось влезать в это дело? Что за корысть?
Как трудно объяснить чужому человеку самое сокровенное. Юноша с трудом выдавливал из себя слова.
– Из-за Эми. Из-за моего чувства.
Кайзерлинг понимающе кивнул.
– У вас был роман?
В голосе Роберта прозвучали злость и обида, когда он возмущенно ответил:
– Неправда, мы даже не поговорили ни разу.
Кайзерлинг побарабанил пальцами по лежавшим перед ним бумагам.
– Ну да не мое дело. Хочу сказать, что работу за нас ты сделал просто блестяще. Совершенно блестяще. Вчера мы, кстати, наткнулись на труп в автомобиле, оставленном за несколько кварталов от вашего дома.
Машина украдена месяц назад, на одежде никаких следов, имеется только труп с огромной раной. Так бы и осталось это дело нераскрытым, если б не ты со своим совершенно великолепным расследованием.
– Очень рад, – ответил Роберт, – этого я и добивался.
– Ну-ну. Захочешь к нам в полицию, милости прошу прямо ко мне.
Затем лейтенант куда-то вышел, довольно долго отсутствовал, вернулся он не один, а в сопровождении детектива – одетого в штатское верзилы с мрачной ухмылкой.
– Сейчас мы это дело и закроем, – пояснил Кайзерлинг Роберту, кивнув на своего спутника.
***
Они бесшумно поднялись по ступенькам и встали по обе стороны двери.
Кайзерлинг внимательно прислушался, чтобы удостовериться, что преступник в доме. Затем он утвердительно кивнул и несколько раз громыхнул в дверь кулаком.
– Немедленно открывайте! – крикнул он. – Полиция!
Наступила звенящая тишина. Роберт вдруг почувствовал, что у него пересохло в горле – он увидел, как оба полицейских достали из-под пиджаков отливающие вороненой сталью револьверы.
– К черту игры, – зарычал лейтенант и с размаху ударил ногой по двери. Она распахнулась, Роберт кинулся к лестничным перилам, словно рассчитывая укрыться там. В эту секунду он увидел Эми.
Она стояла в самом центре комнаты и смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами. Он узнал, он узнал ее взгляд – так каждый раз она смотрела на того, кто предавал ее. Она отступила и кинулась к окну.
***
– О нет! – закричала она, и Роберт узнал этот крик, раздававшийся той ужасной ночью. Затем раздался звон стекла, и она исчезла. Тонкий пронзительный крик вдруг сменила неожиданная и оттого щадящая тишина.
Роберт чувствовал, как соленый пот заливает глаза, солоноватый привкус крови выступил на губах. До окна было бесконечно далеко, но он все-таки дошел. Ему пришлось отпихнуть в сторону Кайзерлинга, чтобы взглянуть вниз.
Она лежала на тротуаре, густые темные волосы, в беспорядке рассыпавшиеся по лицу, словно скрывали его от любопытствующих взоров.
Верзилы детектива не было. Кайзерлинг стоял рядом и смотрел на Роберта взглядом, полным понимания и сочувствия.
– Я ведь думал, что это он ее убил, – шепотом сказал юноша, – я под присягой мог подтвердить, что это он ее убил!
– Мы нашли его тело, – пояснил Кайзерлинг, – она его и убила.
– Но почему, почему вы мне сразу не сказали? – В голосе Роберта звучала мольба. – Почему?
Полицейский посмотрел на него умными, все понимающими глазами.
– И что? Что дальше? Ты предупредил бы ее, и она бы исчезла. Вот тогда у нас возникли бы проблемы...
На это Роберту было нечего возразить. Совсем нечего.
– Она просто сломалась, – спокойно пояснил Кайзерлинг. – Сидела в этой дыре, не знала, куда бежать, кому довериться... Так уж ей на роду написано. Ты тут, парень, совсем ни при чем.
Он ушел. Роберт в одиночестве остался стоять посреди ее комнаты.
Юноша рассеянно посмотрел вокруг, взгляд медленно скользил по оставшимся от нее вещам. Затем он медленно взял стул, приподнял над головой и разбил вдребезги о стену...