другой жизни. Какое значение это имеет теперь? Может, пришло время поговорить на чистоту? Может быть все из-за него?

— Я знаю кто ты, — неожиданно, даже для самого себя, сказал он.

— Я тоже знаю кто я, — пожал плечами Иниб, — что с того?

Он отвернулся, и ускорил шаг.

Глава 1. Морской бог

1

Круглый белый камешек подпрыгнул на ладони, перевернулся на другой бок. Еще влажный, чуть прозрачный, с тонкой серой полоской посередине.

Пальцы привычно сжали его плоские бока, рука отошла назад, широкий размах, и камешек, резво подскакивая, запрыгал по волнам. Один, два, три, семь, десять раз. Эмеш был настоящим экспертом в этом деле.

Признаться, последние три сотни лет ему и заняться-то больше нечем. Все дела сделаны, люди прекрасно справляются и сами. Ему остается только наблюдать, не вмешиваться, да запускать по морю камешки.

Морской бог. Он давно уже отошел то дел, передав их другим бессмертным. А людям лучше обходиться без него, да и ему самому лучше вдали от людей. Спокойнее…

Так уж сложилось.

Великий Эмеш. Да, эти красноголовые человечки считали его великим, он для них и учитель, и отец, и еще невесть кто. Но только был ли он великим на самом деле? Что за глупость. Он же не Атт, властелин небес. Миру вокруг всего-то пятьсот лет, а ему самому немногим больше. Для мира — совсем юный возраст, да и для бога тоже. А прошлое предпочитали не вспоминать, оно надежно похоронено в глубинах Илара.

Да что об этом.

Вот море…

Море — оно здесь и сейчас, и лучше его ничего нельзя придумать.

Его пятки утопают в крупном золотистом песке, его пальцы лижут пенистые волны. Эмеш стоял босиком, широко расставив ноги и смотрел вдаль, туда, где до самого края мира плескалась вода. Изумрудно-зеленая у самого берега, серовато-синяя на горизонте. Здесь нет ни кораблей, ни даже лодок, нет ничего, что не нарушает покой моря, разве что чайки.

Солнце уже поднялось высоко и начало понемногу припекать спину. Потянувшись всем телом, словно большой сытый кот, Эмеш растянулся на песке, подставив лицо солнцу. Он раскинул руки и позволил мыслям течь свободно и неспешно. Он любил приходить сюда, где время теряется и остается только покой.

Еще чайки над головой. Но они не мешают, без них было бы слишком пусто и не хватало бы чего-то важного.

Хорошо лежать здесь, на краю мира, в уютном маленьком уголке, куда нет доступа посторонним. Раствориться без остатка в уютном тепле. Что еще нужно для счастья?

Часа через два, когда полуденное солнце начало жарить не на шутку, Эмеш поднялся, стряхнул со спины песок и зашагал к дому.

— Господин, — Иникер, его верный домашний демон, бежит следом, едва поспевая, шурша перламутровой чешуей.

— Господин, — говорит он, — спрашивали Лару, но я не решился ее будить.

— Хорошо. Кто спрашивал? — Эмеш остановился у входа.

— Гизуду, он просто в ярости. Он там просто в ярости! — Иникер взмахнул руками, изображая всю ярость хранителя леса, — он кричит, что это Лару во всем виновата. Говорит, что какой-то царь что-то у него поломал. Я так и не понял.

Эмеш удивленно хмыкнул. Ну и царь! Ему все же удалось, кто бы мог подумать. Может быть человечки вышли не так уж и плохи, или поумнели со временем. Раньше он за ними такого не замечал.

— Хорошо, Ник, я сам ей сажу.

Иникер кивнул и быстро исчез куда-то по своим делам.

В спальне пахло цветами. Мягкий свет из окна, словно легкий туман плыл по комнате, пробираясь сквозь тончайший полог кровати.

Лару уютно свернулась калачиком под одеялом, положив ладошку под голову. Даже будить жалко.

Эмеш осторожно присел на край кровати.

Сколько сотен лет он ее знает, а все не перестает любоваться — так хороша. Даже и не скажешь сразу что в ней особенного, красота Лару шла изнутри, такая мощная сила, устоять перед которой не способен ни один мужчина. Богиня плодородия, как-никак.

Пододвинувшись ближе Эмеш поцеловал ее в розовую щечку.

— Ру, проснись.

Сморщив носик и натянув на себя одеяло, богиня перевернулась на другой бок. Эмеш усмехнулся и принялся тормошить ее за плечо.

— Давай, Ру, пора вставать. Твой царь таки завалил лесного робота и хочет тебя видеть.

Это подействовало, да еще как. Лару мигом оказалась сидящей на кровати, сон как рукой сняло.

— Атну? Не может быть! — весело поинтересовалась она.

— Еще как может, заверил Эмеш, — Гизиду просто в ярости, рвет и мечет в своем лесу. Уж у него вряд ли есть сомнения на счет твоего участия в этом деле.

Лару отмахнулась — подумаешь в ярости, зато Атну настоящий герой. Таких как он, среди людей больше нет. Накручивая на палец золотую прядь волос Лару мечтательно закрыла глаза.

— Он бесстрашен как лев, никто раньше и близко не решался подойти к лесному чудищу, не то что бы сразиться с ним.

Эмеш хотел было предположить, что восхищается она далеко не одной только храбростью молодого царя, но решил промолчать. Чего придираться? Храбрость — тоже хорошая черта, тем более в совокупности с такой внешностью. Пусть Лару развлекается. Главное что б не принимала все это близко к сердцу, иначе… впрочем, это не его забота.

Не желая тянуть время, богиня выскользнула из-под одеяла и понеслась в ванну. А Эмеш пожал плечами и отправился на кухню завтракать.

Там на столе, Иникер уже заботливо приготовил кофе и хрустящие гренки с сыром. Сегодня особых дел у Эмеша не было, как и обычно, можно просто прогуляться по окрестностям, поплавать. Можно даже взять и отправиться в город, посмотреть вблизи как там идут дела. Он давно собирался, но каждый раз откладывал на потом. Давно никуда не выбирался, обленился совсем.

Да уж, удобнее и безопаснее считать это ленью, чем копаться в истинных причинах.

Здесь у него свой маленький мирок, больше похожий на просторную городскую квартиру, чем на жилище бога. Ну и пусть, он так привык и ничего не хотел менять. Это Атт отгрохал себе величественный и слишком пафосный, на вкус Эмеша, дворец. Но с другой стороны, владыке небес пафос положен по статусу.

А сам он мог жить как хотел.

И жил.

Очень сложно оказалось расставаться с некоторыми привычками, и небольшая кухня казалась ему куда уместнее обеденного зала. Лару часто подшучивала над ним… последние пару сотен лет. А по началу, когда все только начиналось, боялась даже переступить этот порог. Но потом привыкла. Как и остальные. Как и он сам. Время многое стирает, превращая острые углы в гальку на берегу моря.

С привычками сложно расставаться, но еще сложнее жить рядом с воспоминаниями.

Лару весело плескалась в ванной, напевая задорный, легкомысленный мотивчик, и Эмеш