- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (76) »
разумеется, этот листок тоже был украшен синей печатью.
Капитан управлялся с текстом лихо, как учёный китаец с родными иероглифами. Оно и понятно: иначе б его здесь не держали. Можно сказать, что он работал автоматом, переводил каракули на русский, не вдумываясь в содержание. Собственно, многое из того, что ему доводилось шифровать и дешифровывать, так и оставалось непонятным — от него не требовалось понимать. Он к этому привык, не испытывал ни малейшего комплекса неполноценности. Армия есть армия, а местом своим в Генштабе он дорожил, так как далось оно ему очень даже непросто.
Вот и сейчас он быстро переписал шифровку в тетрадь. Прочёл. Оторопел. Прочёл ещё раз.
Тёмные прямые брови приподнялись. Он потёр ладонью лоб.
— Вот те, бабушка, и Юрьев день... — пробормотал он вполголоса.
Стал читать уже с полным вниманием, вдумываясь в каждую строчку.
Иной раз сообщения попадались такие, что и после дешифровки казались чушью: вроде того, что Настя вышла замуж, что тётка Марья Петровна заболела, но, слава богу, выздоровела... Ясно, что это некая условная информация, понятная лишь посвящённым, и капитан не ломал попусту голову над такими глубокомысленными посланиями.
Но сейчас никакой околесицы в тексте не было, смысл явлен прямо и даже довольно грамотно. Только смысл этот был такой диковинный, какого капитану не приходилось встречать за все годы службы.
Однако пускаться в размышления не годилось. Шифрограмма начиналась с суровых слов «Чрезвычайно срочно!» — и за промедление с доставкой очень просто получить по шапке. То бишь по фуражке.
Капитан встал, подтянул галстук, накинул китель, мельком глянул в зеркало — порядок, всё в ажуре! — аккуратно вложил листок с тетрадкой в папку «Секретные документы» и вышел, перед тем выключив свет.
Кабинет он запер, опечатал, проверил, как заперто, — лишь после этого зашагал по длинному, ровно освещенному коридору. Идти было недалеко, ковровая дорожка глушила шаги: полминуты бесшумной ходьбы, и капитан без стука повернул ручку двери, ничем не отличающейся от десятков других дверей.
В маленькой приёмной за столом с множеством телефонов сидел светловолосый старший лейтенант. Брови его были сдвинуты, губы строго поджаты — сразу ясно, что человек с таким лицом должен заниматься выявлением имманентной персонализации трансцендентных сущностей, не меньше. На столе расстилался свежий номер «Красной Звезды»: в нём старший лейтенант остро отточенным карандашом делал пометки, имеющие, надо полагать, стратегическое значение.
Капитан усмехнулся про себя. Гнать пургу служебного рвения — тонкое искусство, приходящее с годами. Желторотый старлей делал это очень уж топорно. Да и чего от него ждать — наверняка генеральский сынок, с юных лет протирающий штаны в министерстве... Дурак, равнодушно подумал капитан и лёгким кивком указал на внутреннюю дверь.
— У себя?
— Да, — старший лейтенант глянул без любопытства. — У него там полковник Пи...
Не дослушав, капитан открыл дверь: шифровальщикам почти во все кабинеты вход свободный в любое время и при любых обстоятельствах.
— Разрешите, товарищ генерал? Чрезвычайно срочно!
Сидевший у генерала лысоватый кругленький полковник подхватился:
— А, ну так я пойду! Потом, да?
— Да, Сергей Васильич. Давай, я тебя позже вызову.
Полковник выкатился из кабинета, плотно притворил дверь.
Капитан звучно отпечатал три шага вперёд. Из папки выпорхнула тетрадь, раскрылась на нужной странице и легла на стол. Капитан сделал шаг назад. Правила игры он знал на ять.
Хозяин кабинета стал читать. Его моложавое лицо оставалось совершенно бесстрастным — капитан с тайным интересом следил за реакциями на этом лице, но ничего усмотреть не смог. За плечами у генерала была хорошая школа.
Этот штабной арбатский генерал был ничуть не похож на своих армейских коллег, сделанных из Уставов, орущей медной глотки и толстого брюха. Если б не форма, его вполне можно было бы принять за моложавого светского льва, завсегдатая любой модной вечеринки от Милана до Лос-Анджелеса — у таких людей вправду не бывает возраста: от тридцати пяти до шестидесяти, всё едино. И выражения лица другого не бывает: холодноватая отстранённая любезность и больше ничего... Одним лишь, пожалуй, иногда отличался этот холёный облик: лёгкой усталой иронией человека, много повидавшего, давным-давно ничему не удивляющегося и ожидающего от этой жизни того только, что ожидать от неё нечего.
Прочитав, генерал зачем-то перевернул страницу, убедился, что она пуста, но обратно перевёртывать не стал, придержал пальцем. Несколько секунд он сидел недвижим, затем вскинул голову, глянул капитану прямо в глаза.
Тот спокойно выдержал этот взгляд.
Генерал чуть прищурился.
— Интересно? — спросил он.
— Вы... имеете в виду данный текст? — вежливо переспросил капитан.
— Имею, — сказал генерал так. что непонятно — шутит или нет.
— Никак нет, — пустым голосом ответил капитан. — Не имею привычки. Служба!
Подумал, что про службу ляпнул зря, — но слово не воробей.
— Верно. — генерал улыбнулся одним уголком рта. — А слово Зираткуль что значит — знаешь?
— Никак нет.
— Мёртвое озеро, — перевёл генерал. — Вернее, кладбищенское. Озеро-кладбище, так сказать... Романтично?
— Не очень.
Генерал коротко рассмеялся.
— И это верно... Ну, словом, материал остаётся у меня вплоть до дальнейших распоряжений.
— Есть!
— Свободны, капитан.
Тот сделал чёткий поворот через левое плечо, шагнул к двери. Взялся за ручку — и тут сзади окликнули:
— Одну секунду!
Офицер повернулся. Генерал смотрел твёрдо, без шуток-прибауток.
— Я надеюсь, капитан, что вы всё правильно поняли. Вот это, — краткое движение глаз в сторону тетради, — вам надо забыть. Для вашего же блага.
— Так точно, товарищ генерал-майор. — Капитан подчеркнул «майором» официальность ответа.
— Очень рад. Засим — не смею задерживать.
Капитан щёлкнул каблуками и вышел.
Привычным движением генерал завёл руку за спину, вынул из висевшего на кресле кителя пачку «Лаки Страйк», вытряхнул одну сигарету, покатал в пальцах. Задумался. Потом нажал кнопку сбоку стола.
Предстал блондин-старлей.
— Меня ни для кого нет, — объявил генерал.
Адъютант молча кивнул. Генерал посмотрел на него и добавил:
— Кроме экстренных случаев, конечно.
Оставшись один, он закурил. Несколько первых затяжек сжёг в полную силу, захлёбываясь едким дымом. Морщась от горечи, сплюнул в пепельницу, стряхнул столбик пепла, затянулся долгим вдохом и взялся перечитывать текст.
Вот он:
ЧРЕЗВЫЧАЙНО СРОЧНО!
ВО ИСПОЛНЕНИЕ РАСПОРЯЖЕНИЯ _____ (путаный номер с дробями генерал пропустил)
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (76) »