подумать.

Минут пять ничего не было слышно. Потом Лосева спросила:

- Ты никогда не задумывался о том, что было до атомов?

- То есть как это - до атомов? - с недоумением произнес Лошанци.

- Ну, в доатомном состоянии материи... Почему мы считаем, что атомы были всегда? Ведь материя вечна. Она развивается и никогда не повторяет самое себя. Все процессы во Вселенной необратимы. Так вот, что было до того, как образовались атомы, и что будет потом?..

- Какие у тебя есть основания для подобных вопросов

- А разве для вопросов обязательны какие-то особые основания? Ты не уклоняйся от ответа. Вот смотри. Астрофизические данные тесно сплетаются с чисто геологическими. Красное смещение говорит о том, что галактики разбегаются и наш участок Вселенной претерпевает расширение, геологические наблюдения свидетельствуют о расширении, даже о растрескивании Земли, что можно объяснить уменьшением гравитационной постоянной. Так?

- Ну, и что из этого?

- Значит, когда-то гравитация была максимальной. Отсюда вопрос: какое состояние материи отвечало этому максимуму? И второе: какое состояние материи будет отвечать минимуму гравитации, когда он наступит? Наконец, что сопровождает эти минимумы и максимумы: взрывы вещества или выворачивание пространства-времени наизнанку?.. Что же ты молчишь?

- Честно говоря, Ирина, я просто не знаю, что тебе ответить. Я действительно никогда не задумывался над этим. Ты права. Теперь мне ясна цель этого эксперимента. Но не кажется ли тебе, что он может быть опасным?

- Ты боишься?

- Нет. Просто я хочу разумно все взвесить и рассчитать. Нужно предусмотреть возможные последствия.

- Сколько тебе понадобится для этого времени?

- Точно не знаю. Может быть, довольно много, если вообще подобный эксперимент можно оценить теоретически.

- Тогда я проведу его одна и сегодня. А ты можешь идти домой. Мама нас заждалась. Скажи ей, что я задержусь.

- Это твое твердое решение?

- Да!

- Погоди немного, я сниму пиджак и подгоню высоту пульта у кресла под свой рост.

Тут раздался какой-то звук. Вероятно... они поцеловались Несколько минут стояла полная тишина. Потом послышалось все нарастающее гудение.

- Что это, милый? - Голос Лосевой был еле слышен.

- Не знаю. Вокруг нас появился какой-то круг. Ты видишь? Все заполнил странный багровый свет. Он тяжелый и клубящийся, точно эманации радона.

- Дьердь! Я вижу вверху сияющую точку!

- Странно! Что бы это могло быть? Я почти ничего не слышу и как-то... трудно дышать.

- Ты совсем не туда смотришь. Вот, вот это! Что оно? О, какой прекрасный мир... и океан... А это золотое сияние! Смотри, расплавленное золото окружает нас. Наша кабина точно лодка в золотом море! Как это прекрасно!

- Это смерть, Ирен.

- Что ты сказал?.. Что же нам делать? Почему ты медлишь? Что же нам делать?

- Спокойствие, девочка. Реостат - до отказа! Дай самый максимум гравитации, и пространство свернется вокруг нас. Мы окажемся точно в пузыре. Ясно?

- И что будет с нами в этом пузыре?

- Не знаю, но другого выхода нет. Если сбросить напряжение, то вот это взорвется... Быстрее, Ирен, быстрее. И эту кноп...

Сколько мы ни прокручивали проволоку, больше нам ничего не удалось услышать. * * *

Шли годы. Люди нет-нет да и возвращались к загадке этого исчезновения. Когда в ходе многочисленных дискуссий все аргументы бывали исчерпаны, некоторые пускали в дело такие, казалось, давно уже обветшавшие термины, как "четвертое измерение" или "дематериализация"; встретив энергичный отпор, они начинали что-то смущенно лепетать о "пределах познания".

Но, как бы там ни было, этот случай, подобно загадке тунгусского метеорита, дал журналам добрую пищу для всякого рода споров и предположений.

Ему суждено было тысячекратно возрождаться на журнальных страницах под неизменным заголовком "Неразгадан-: (Окончание текста отсутствует.)