Скорбной матери взгляд безвозвратно угас.

«Успокойся, дитя, и засни глубоко –

В сладком сне тебе вынести будет легко

Все мученья, что посланы страшной судьбой,

Но страшнее стократ, что ты должен со мной

Разделить их… Забвение. Сон. Неужели

Ты навеки уснешь в ледяной колыбели?

Что есть жизнь? Что есть смерть?

          Что есть мы, если в час,

Когда судно потонет, не станет и нас?

Неужели тебя больше не обниму,

После жизни, как перед рожденьем, во тьму

Погрузившись? Неужто теперь навсегда

Твой смеющийся облик отнимет вода?

Нежность губ, ясность глаз, безмятежность чела, —

Дух прекрасный, которого сыном звала,

Ты померкнешь, как радуга, следом исчезну

Я, пролившись дождем в беспощадную бездну!»

О Боже, корабль, зарываясь в волну,

Идет, завалившись налево, ко дну.

От ужаса тигры рванулись на месте,

Встопорщились ости негнущейся шерсти,

И хриплый, протяжный, раскатистый рык

Вершин многоводной равнины достиг,

Раскатами грома гремел среди скал

И ливень грохочущий перекрывал.

Ураган, подхватив этот рык, пересек

Змеей стреловидной бурлящий поток

И, мчась на восток, из бездны кипящей

Рванулся, как слон, выдираясь из чащи,

И черным орлом прокричал в вышине,

Меж небом и морем, подобно волне,

Взметнулся до туч на краю мирозданья,

Подобных колоннам, — у основанья

Лежал океан, и бури чертог

Поверг ураган, и тучи рассек.

Так рвется поток сквозь гористые кряжи,

А тучи подобны разорванной пряже,

Подобны руинам упавшего храма

И праху, что вихри взметают упрямо,

И там, где завесу прорвал ураган,

Лучи пронизали свинцовый туман,

Заря разгорелась, блистаньем одета,

Сплоченные армии солнца и света

На приступ идут и, не зная преград,

Клинками хрустальными темень разят,

И ветры сложили усталые крылья

И ярость смирили, уснув от бессилья,

И сгинули в лоне вздымавшихся вод,

И по морю прочь в страшной славе идет

Разбитая буря, клубясь над водой,

Клубы превращаются в пар золотой

Под пламенем солнца. Так страсти порыв,

Ласковой силой своей укротив,

Смиряет Любовь. И вширь простирая

Владенья свои от края до края,

От Атласа к Андам, вокруг островов,

Несет океан свой печальный улов

Обломков. И небо улыбкой лазури

Прикрыло дрожащую гладь после бури,

И зыблется мир многоводный. Но где

Корабль? Накренившись, лежит на воде:

Тигр сцепился свирепо со змеем морским,

В дикой схватке ярится, но кольцам тугим

Уже не разжаться. И мощные кости

Хрустят, но клыки и могучие когти

Рвут кольца. Над зыбью безмолвной

Рев, грохот, шипенье, — так ветры и волны

Гремят, попадая в железные зубы,

И в гром размолов их, двигатель грубо

Швыряет раскаты стозвучного гула.

В голубом океане — голубая акула,

Плавники, словно крылья. Живая гробница

Ждет победителя. И пытается скрыться

Брат погибшего тигра — в безумный рывок

Все отчаянье тщетно вложив: грозный рок

И над ним тяготеет. Но Боже, плывет

Быстроходная шлюпка среди вспененных вод,

И на весла двенадцать гребцов налегли.

На корме трое метких стрелков: обожгли

Горячими пулями тигра, и вот

Последний приют и погибель средь вод

Ждет зверя. А женщина левой рукой

В обломок вцепившись, глядит пред собой,

А правою держит дитя, и в глазах

Безумных ее отражается Страх,

Смерть, Любовь, Красота — все смешалось вокруг

И дрожит на ветру: полыхает испуг

В лихорадочных жестах, на светлом челе, —

Метеор над водой так сверкает во мгле,

И лепечет, шалит, улыбаясь, дитя,

И стихия глядит, улыбаясь, хотя

Буйство бури скрывает обманчивый взгляд,

Словно брат и сестра, друг на друга глядят

Они до поры…