принялись сначала за верхний этаж, потому что здесь помещения были самыми запущенными.
На следующий день весь штат замковых слуг спустился этажом ниже, а еще через день они мыли залы на первом этаже Бодиама.
Для себя Тори выбрала длинный коридор, который вел к круглой башне. Стоя на коленях, она скоблила каменные плиты; тщательно вымыв одну, тут же принималась за следующую. Добравшись до конца коридора, Тори с улыбкой осмотрелась, весьма довольная своей работой. И вдруг захлопала глазами, а потом крепко зажмурилась — в дальнем конце коридора ей привиделся леопард, направлявшийся в ее сторону.
— Пандора! — воскликнула Тори, открыв глаза.
Она успела заметить, как огромная кошка развернулась, сделала несколько скачков и куда-то исчезла.
Вскочив на ноги, Тори с громкими криками помчалась по винтовой лестнице.
— Фэлкон, Фэлкон! — кричала она.
Ее муж, стоявший на высокой лестнице, мыл окна в спальне. Обернувшись, спросил:
— В чем дело, дорогая?
— Фэлкон, ты мне не поверишь, но я только что видела призрак Пандоры!
Он спустился с лестницы и принялся внимательно разглядывать ее. Но Тори была настолько перепугана, что он ей поверил.
— Где ты ее видела?
— В длинном коридоре на первом этаже. В том самом месте, где я увидела ее в первый раз. Тогда она напугала меня до смерти.
Фэлкон взял жену за руку, и они вместе спустились вниз.
— Она бежала прямо на меня, а потом развернулась и исчезла. Ты когда-нибудь видел ее?
— Боюсь, только во сне.
— Но почему же она явилась мне? Должна быть какая-то причина.
Фэлкон поглядывал на жену с тревогой. Ему не хотелось, чтобы тени прошлого удерживали ее в своей власти. Тут Тори вдруг распахнула глаза и воскликнула:
— Клад! Она охраняет сокровища!
Фэлкон взял ее за руки:
— Дорогая, о чем ты?
Тори внимательно на него посмотрела:
— Когда ты был при смерти, ты сказал, что спрятал сокровища, которые должны стать моими. Где-то здесь есть железный сундук, набитый золотыми реалами. Ты забрал их с испанского галеона.
Фэлкон в ужасе отшатнулся:
— Я потопил испанский галеон?!
— Нет-нет, ты говорил, что корабль затонул сам по пути в Испанию. Так что нет ничего удивительного в том, что тебе захотелось оснастить новый корабль Ост-Индской компании спасательными шлюпками.
— Ты думаешь, что клад спрятан где-то здесь, в этом коридоре?
— Вот именно! Но я только что на коленях проползла его из конца в конец… и не могу даже представить, где тут можно было спрятать сокровища. Давай поищем.
Вместе, рука об руку, они принялись осматривать коридор — тщательно изучали пол и ощупывали стены. Добравшись до самого конца, они так и не нашли ничего, что указывало бы на тайник, поэтому развернулись и возобновили поиски. Однако и на сей раз ничего не нашли.
— Фэлкон, только ты знаешь, где клад, — сказала Тори.
— Дорогая, даже если золото и было, наверное, его уже давно нет. Ты ведь говоришь про события столетней давности…
— Перестань болтать, Фэлкон. Прислушайся к своему внутреннему голосу. Постарайся сосредоточиться, отрешиться от всего постороннего…
Он молча кивнул и замер, прикрыв глаза. И простоял так несколько долгих минут. Наконец, открыв глаза, решительно зашагал по коридору, отмеряя шаги. Остановившись, опустился на колени и положил руки на плиту прямо перед собой.
Виктория подошла к нему сзади и спросила:
— Что-то вспомнил?
— Да. Железный сундук закопан вот под этой плитой.
— Потрясающе! Я не сомневалась, что ты вспомнишь.
— Оставайся здесь. Я схожу за де Бургом и принесу лом.
Мужчинам потребовалось не менее получаса, чтобы отбить плиту, а потом, используя лом как рычаг, сдвинуть ее с места — слишком глубоко вросла она в пол за прошедшие сто лет.
После этого они попытались вытащить наружу железный сундук, но он оказался слишком тяжелым. В конце концов Фэлкон сбил ломом замок и приподнял крышку.
Скрестив ноги, Тори уселась прямо на пол рядом с сундуком. Когда же Фэлкон зачерпнул оттуда пригоршню золотых монет, она воскликнула:
— О, скажи, что это не сон!
— Тут столько золота, что нам и во сне не приснилось бы.
— Этого достаточно, чтобы отремонтировать Бодиам?
— Более чем достаточно.
— Хочешь сказать, что у нас еще что-то останется?
Де Бург расхохотался:
— Этого вы не истратите за всю жизнь!
— Тогда, может быть, отправим Эдмунда в Париж учиться живописи?
— Обязательно!
— Ох, дорогой, но это означает, что матушка не сможет остаться в аббатстве. Да, не сможет, если Эдмунд перестанет быть священником.
Фэлкон ухмыльнулся:
— Мы купим аббатство и преподнесем ей в качестве подарка.
Вскочив на ноги, Тори повисла у него на шее, и золотые реалы, выпав из его руки, покатились по плитам пола.
— Значит, мы едем в Лондон!
— Но ты же сказала, что Лондон зимой — отвратительное место.
— Я передумала. Нет ничего романтичнее, чем отправиться в свадебное путешествие в Лондон и накупить для Бодиама всяких редкостей.
— Неужели, миледи? И вообще, откуда вы знаете, как я собираюсь распорядиться своими сокровищами?
— Почему вашими? Это мои сокровища! Вы отдали их мне сто лет назад, проклятый пират!
Рассмеявшись, Фэлкон подхватил жену на руки и звонко поцеловал.
— Конечно, бери их себе, дорогая. Они мне не нужны, потому что мое сокровище — это ты.
— А ты — мое! Как же я тебя люблю, Перегрин Фэлкон!