стулом, тяжелым, с обитым кожей сиденьем, поднялся, возвышаясь над Ньетом на целую голову. – Решил на минутку новости посмотреть, а там опять буча, цирк-шапито и полное светопреставление. Высокие лорды с ума посходили. И лорд Макабрин, старый заслуженный хрен, в первую очередь.
– Это...альфары делали? – Ньет покосился на прозрачный лист. Сейчас, когда хозяин отошел, изображение исчезло и по листу плавали муаровые разводы – словно кто-то невидимый выдыхал дым на мокрое стекло.
Он наконец признал странное гудение, исходившее от вещи. Так гудит злая сумеречная магия, остро, словно иглами покалывает. Назойливый зуд, напряжение всех чувств, неприятное жгущее присутствие.
– Ты чего, поплавка никогда не видел? – удивился человек. – Впрочем, да, откуда тебе...
– Такого не видел.
Гудение раздражало. Хотелось протянуть руку и выключить.
– Это дролерийский поплавок. Устройство для работы с информацией, текстами и картинками. Оно связано с другими такими же невидимыми нитями, как рыбацкая сеть. Сеть представляешь?
Сети Ньет представлял себе лучше, чем кто бы то ни было.
– Кошельковый невод, – сказал он охотно. – Плоская сеть, трал, драга, донный невод. Верша.
Человек молча смотрел.
– Если из пеньки, то еще ничего, – великодушно прибавил Ньет. – Но ведь иногда железо кладут...
Человек шевельнул губами, будто выругался.
– Если будет еда, я иду мыть руки.
В ванной комнате свиристел и капал кран. Отзывались трубы, кран жаловался, ныл, плакал прозрачной струйкой, оставляя на ванне ржавый натек.
Ньет потрогал его пальцем и кран удивленно поперхнулся.
Яичница была вкусная. Ньет орудовал почерневшей от времени серебряной вилкой, жевал, улыбался и слушал. Что он отлично умел – так это слушать. Первое правило выживания среди людей – сделай так, чтобы им хотелось с тобой поговорить. Выгляди неопасно. Умей пользоваться их вещами. Жаль, что его народ не хочет этого понимать. Никак не собрать их, не объединить в единое целое – как не свить веревку из песка, не соткать покрывало из воды. Дикие, изменчивые, но в то же время прочно привязанные к месту обитания – теперь они маются, не в силах уйти от вод, где возникли, не умея сосуществовать с человеческим родом и альфарами, не зная своего будущего. Да и что такое будущее время для существ, которые видят время, как бескрайний океан – волны накатывают одна за другой. – Съедобно? – Да, очень. А куда эти картинки? Кухня была светлая, просторная. Дубовый стол без скатерти заляпан потеками краски. – Эскизы? Да, одному дролери в дом. Старый друг. Сейчас история короля Лавена в большой моде. Возвращение к корням, знаешь ли. Человек нахмурился, подцепил вилкой жареную помидорину, прожевал. – Ты мрачный. Это из-за тех... высоких лордов? – Не забивай себе голову. Уже поздно. Завтра придешь? Работы еще вагон, ни черта не успеваю. – Приду. Спасибо за угощение. Ньет отодвинул тaрелку, встал. – Я плохо знаю ваши обычаи. Чем тебе заплатить? Денег возьмешь? Еды? – Я просто так приду. Мне нравится смотреть, как люди живут. На улице уже стемнело. Ньет немного постоял около подьезда, разглядывая освещенные высокие окна, за которыми мелькали темные силуэты. Мимо прошла влюбленная пара, девушка прижимала к груди букет, пахло черемухой. Из парка напротив доносилась музыка, человеческий смех, оживленные голоса. Ньет неспешно дошагал до канала, который, как он чуял, втекал в Ветлушу. Не сбавляя шага, перепрыгнул через гранитный парапет, упал в темную воду. Блеснуло в свете фонарей верткое чешуйчатое тело, острый плавник. Поверхность канала вскипела на мгновение, потом вновь разгладилась.
– Согласен, странно, что они только сейчас начали скупать недвижимость. Последние год-два. Мы все ждали, когда они оставят короля и свалят обратно, в свои Сумерки. Но, видишь, они решили тут надолго осесть. Бери бутерброд. Рамиро отмахнул пару кружков вареной колбасы, положил на кусок хлеба. Ньет благодарно покивал и сграбастал бутерброд. Поблагодарить вслух он не мог, рот был набит до отказа. – Скупили Журавью Косу, всю, под корень. Тут шикарное место. Залив, прекрасный старый лес, десяток старинных усадеб. От столицы недалеко. Представляю, какой рай тут будет через пару лет. Садовник говорит, прижились все деревья, которые осенью посадили. Тут пруды каскадные. Когда День въедет, фонтаны заработают. Рамиро соорудил бутерброд себе и откусил сразу половину. Некоторое время они молча жевали, разглядывая фотографии на пожелтевших газетах. На одной, на фоне белого бескрайнего поля, маячило несколько черных треугольных вышек, объединенных длинными корпусами. “В пятницу, третьего июня, в найфрагирском городе Аннаэ состоялась церемония открытия первого газодобывающего комплекса при участии короля Найфрагира, его величества Аймо Астеля, предводителей ордена Рыцарей Моря, представителей министерств торговли и ресурсов обоих государств, а так же корпорации “Камана” и ее главы сэна Алисана Лавенга.” Старая газета, почти двухлетней давности. Дролери к найлам и тогда не совались, и сейчас не суются. Предпочитают делать дела человечьими руками. Но деньги с Севера текут немалые... есть на что скупить лучшие земли под столицей. Вытянув из пакета длинный парниковый огурец, Рамиро порубал его косыми ломтями. Ньет тут же стащил один и захрустел смачно. Откуда деньги у господина Дня, Рамиро не знал. Может, с Севера как раз, своя доля у Денечки там есть, к гадалке не ходи. А давно ли месил грязь армейскими ботинками бок о бок с Рамиро? И ответил сам себе – давно. Теперь у господина Дня ловчая сеть с тысячами поплавков, которая приносит ему тонны информации, и только господин День имеет право и возможность отделять перлы от мусора, и определять, что есть первое, а что есть второе. А господлин Илен продолжает месить. Не грязь, правда, а краски, что доказывает несомненный прогресс господина Илена. – И люди теперь здесь совсем не живут? – спросил Ньет. – Только альфары? – Ну как... – Рамиро взъерошил сам себе волосы на затылке. – Живут, но не владеют. Обслуживающий персонал, в основном военные, потому как альфары... в смысле, дролери, у нас все ценные шишки, еще украдет кто-нибудь. Знаешь, как в городе теперь Журавью Косу кличут? Новые Сумерки. Ньет, глянь, что там с пивом? Ньет подволок ведерко из-под клея, полное воды. Вытащил бутылку. Рамиро восхитился. – Ого! Не зря обещал, и впрямь холодненькое! Слушай, а если тебя в бидон с молоком посадить, как лягушку, молоко долго не скиснет? – Еще как скиснет, – Ньет, скрестив ноги,
Яичница была вкусная. Ньет орудовал почерневшей от времени серебряной вилкой, жевал, улыбался и слушал. Что он отлично умел – так это слушать. Первое правило выживания среди людей – сделай так, чтобы им хотелось с тобой поговорить. Выгляди неопасно. Умей пользоваться их вещами. Жаль, что его народ не хочет этого понимать. Никак не собрать их, не объединить в единое целое – как не свить веревку из песка, не соткать покрывало из воды. Дикие, изменчивые, но в то же время прочно привязанные к месту обитания – теперь они маются, не в силах уйти от вод, где возникли, не умея сосуществовать с человеческим родом и альфарами, не зная своего будущего. Да и что такое будущее время для существ, которые видят время, как бескрайний океан – волны накатывают одна за другой. – Съедобно? – Да, очень. А куда эти картинки? Кухня была светлая, просторная. Дубовый стол без скатерти заляпан потеками краски. – Эскизы? Да, одному дролери в дом. Старый друг. Сейчас история короля Лавена в большой моде. Возвращение к корням, знаешь ли. Человек нахмурился, подцепил вилкой жареную помидорину, прожевал. – Ты мрачный. Это из-за тех... высоких лордов? – Не забивай себе голову. Уже поздно. Завтра придешь? Работы еще вагон, ни черта не успеваю. – Приду. Спасибо за угощение. Ньет отодвинул тaрелку, встал. – Я плохо знаю ваши обычаи. Чем тебе заплатить? Денег возьмешь? Еды? – Я просто так приду. Мне нравится смотреть, как люди живут. На улице уже стемнело. Ньет немного постоял около подьезда, разглядывая освещенные высокие окна, за которыми мелькали темные силуэты. Мимо прошла влюбленная пара, девушка прижимала к груди букет, пахло черемухой. Из парка напротив доносилась музыка, человеческий смех, оживленные голоса. Ньет неспешно дошагал до канала, который, как он чуял, втекал в Ветлушу. Не сбавляя шага, перепрыгнул через гранитный парапет, упал в темную воду. Блеснуло в свете фонарей верткое чешуйчатое тело, острый плавник. Поверхность канала вскипела на мгновение, потом вновь разгладилась.
2
– Согласен, странно, что они только сейчас начали скупать недвижимость. Последние год-два. Мы все ждали, когда они оставят короля и свалят обратно, в свои Сумерки. Но, видишь, они решили тут надолго осесть. Бери бутерброд. Рамиро отмахнул пару кружков вареной колбасы, положил на кусок хлеба. Ньет благодарно покивал и сграбастал бутерброд. Поблагодарить вслух он не мог, рот был набит до отказа. – Скупили Журавью Косу, всю, под корень. Тут шикарное место. Залив, прекрасный старый лес, десяток старинных усадеб. От столицы недалеко. Представляю, какой рай тут будет через пару лет. Садовник говорит, прижились все деревья, которые осенью посадили. Тут пруды каскадные. Когда День въедет, фонтаны заработают. Рамиро соорудил бутерброд себе и откусил сразу половину. Некоторое время они молча жевали, разглядывая фотографии на пожелтевших газетах. На одной, на фоне белого бескрайнего поля, маячило несколько черных треугольных вышек, объединенных длинными корпусами. “В пятницу, третьего июня, в найфрагирском городе Аннаэ состоялась церемония открытия первого газодобывающего комплекса при участии короля Найфрагира, его величества Аймо Астеля, предводителей ордена Рыцарей Моря, представителей министерств торговли и ресурсов обоих государств, а так же корпорации “Камана” и ее главы сэна Алисана Лавенга.” Старая газета, почти двухлетней давности. Дролери к найлам и тогда не совались, и сейчас не суются. Предпочитают делать дела человечьими руками. Но деньги с Севера текут немалые... есть на что скупить лучшие земли под столицей. Вытянув из пакета длинный парниковый огурец, Рамиро порубал его косыми ломтями. Ньет тут же стащил один и захрустел смачно. Откуда деньги у господина Дня, Рамиро не знал. Может, с Севера как раз, своя доля у Денечки там есть, к гадалке не ходи. А давно ли месил грязь армейскими ботинками бок о бок с Рамиро? И ответил сам себе – давно. Теперь у господина Дня ловчая сеть с тысячами поплавков, которая приносит ему тонны информации, и только господин День имеет право и возможность отделять перлы от мусора, и определять, что есть первое, а что есть второе. А господлин Илен продолжает месить. Не грязь, правда, а краски, что доказывает несомненный прогресс господина Илена. – И люди теперь здесь совсем не живут? – спросил Ньет. – Только альфары? – Ну как... – Рамиро взъерошил сам себе волосы на затылке. – Живут, но не владеют. Обслуживающий персонал, в основном военные, потому как альфары... в смысле, дролери, у нас все ценные шишки, еще украдет кто-нибудь. Знаешь, как в городе теперь Журавью Косу кличут? Новые Сумерки. Ньет, глянь, что там с пивом? Ньет подволок ведерко из-под клея, полное воды. Вытащил бутылку. Рамиро восхитился. – Ого! Не зря обещал, и впрямь холодненькое! Слушай, а если тебя в бидон с молоком посадить, как лягушку, молоко долго не скиснет? – Еще как скиснет, – Ньет, скрестив ноги,