- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (13) »
Здравствуй.
Но Марина не слушала. Крикнула зло, словно выплеснула давнюю обиду:
— Или дорогу домой забыл?! Я — ладно... А сын-то у тебя есть? Или нет?! Видно, в шалаше удобнее... Уху варишь! — заплакала, схватила фартук — и вон из избы.
Митрич бросился за ней:
— Марина! Да ты в уме?
Марина остановилась, посмотрела на Митрича дикими, в слезах, глазами, крикнула истошно:
— Они там от колхозного молока с жиру бесятся! Я вот им прически попорчу! — и через сад убежала в поле.
«Вот тебе и Федька... — подумал Митрич. — Подковал сосед на обе ноги».
Вышел в сени. Пусто. Нет никого. Сын, Андрейка, наверное, в поле.
Вернулся Митрич в избу, снял пиджак, разулся и босиком направился через сад к бане. Отворил дверь. Пахнуло жаром. Митрич набрал воды в ковш, плеснул на камни. Горячие клубы пара ударили в лицо, заполнили баню.
Вот ты и дома, Митрич!
Жалел Митрич, что сына не застал. Соскучился. Ну-ка ты, целый год не видались.
Да разве Андрейка усидит в избе!
— Давай, Андрей, заезжай в загородку, — сказал Егор Васильевич. Заехал Андрейка в загон, там свалил траву на землю. Егор Васильевич начал раскладывать траву по кормушкам. Андрейка поехал обратно. — Помногу очень накладываете, лошадь зарежете! — крикнул Егор Васильевич. — Оттуда под гору, дядя Егор, — отозвался Андрейка. Пригнал Андрейка еще воз. Теперь кормушки полны свежего клевера. Вернулись к ферме и Митрич с доярками. Андрейка с Алешкой поехали лошадей отводить. Доярки умылись у холодного родника, приготовили подойники, фляги, надели халаты. Митрич с Егором Васильевичем, стоя у загородки, ожидали прихода стада. — Мальчишки-то работают, что взрослые мужики! — удивлялся Митрич. — Алексей решил отца заменить. Подслушал я их разговор с Андрейкой твоим... — ответил Егор Васильевич. Подошло стадо. Пахнуло от него молоком и горячим потом. Над стадом вился рой слепней. Коровы мотали рогатыми головами, хлестали себя хвостами, и каждая стремилась скорее пробраться в прохладное и тенистое место. Они двигались плотно, бок о бок, тесня и толкая друг друга. Эта несокрушимая лавина с трудом вмещалась в ворота, напирала на изгородь, грозя развалить ее. — Ну, балуй! — покрикивал Егор Васильевич. — Красавка, ты что делаешь! Наконец коровы разобрались у кормушек. Они ели жадно, как будто и не с зеленого луга пришли, а из голодной степи. Один Байкал не торопился. Он стоял в стороне и ждал, когда войдет все стадо. В ворота он протиснулся последним и не спеша побрел к своему месту.
* * *
Андрейка привел пару коней на клеверище, запряг в косилку и принялся косить клевер. Лошади ходят ходко, мотают головами, хлещут хвостами, отгоняя оводов. Полдень. Над полем тянет сухой, горячий ветер. Скошенный клевер усеян лиловыми цветами, стелется за машиной ярким ковром. В густой траве до обеда не высохла росяная сырость, от нее веет прохладой. Андрейка крепко держит в руках вожжи и покрикивает на лошадей: — Поторапливайтесь, голуби! Солнце палит — терпенья нет. Андрейка без рубахи, спину напекло, стала румяная, как морковь. Когда Андрейка прошел три круга, на подводах приехали за травой доярки, а с ними и Митрич с Алешкой. Алешка всегда так: лишь только загонят коров в загородку, прибегает помогать Андрейке. Вот и сейчас: подбежал к косилке, остановил лошадей. — Давай слазь, моя очередь! Андрейка уступил ему место. Алешка взобрался на сиденье, дернул вожжи. Лошади, почуяв твердую Алешкину руку, двинулись еще ходче. А Андрейка подбежал к отцу и уткнулся лицом в его грудь. Митрич обнял его и шлепнул широкой ладонью по горячей спине. — Хотел дома тебя застать, сынок, а там и духу твоего нет. — А чего в пустой-то избе делать? Здесь мы с Алешкой... Андрейка с отцом подошли к телеге, стали помогать дояркам накладывать траву. Потом Андрейка повез траву на ферму. Из загона навстречу ему вышел Егор Васильевич, заведующий фермой. Был он в летах, но на ходу легок. Одет аккуратно: синяя сатиновая рубаха, на ногах яловые сапоги, на голове соломенная шляпа.— Давай, Андрей, заезжай в загородку, — сказал Егор Васильевич. Заехал Андрейка в загон, там свалил траву на землю. Егор Васильевич начал раскладывать траву по кормушкам. Андрейка поехал обратно. — Помногу очень накладываете, лошадь зарежете! — крикнул Егор Васильевич. — Оттуда под гору, дядя Егор, — отозвался Андрейка. Пригнал Андрейка еще воз. Теперь кормушки полны свежего клевера. Вернулись к ферме и Митрич с доярками. Андрейка с Алешкой поехали лошадей отводить. Доярки умылись у холодного родника, приготовили подойники, фляги, надели халаты. Митрич с Егором Васильевичем, стоя у загородки, ожидали прихода стада. — Мальчишки-то работают, что взрослые мужики! — удивлялся Митрич. — Алексей решил отца заменить. Подслушал я их разговор с Андрейкой твоим... — ответил Егор Васильевич. Подошло стадо. Пахнуло от него молоком и горячим потом. Над стадом вился рой слепней. Коровы мотали рогатыми головами, хлестали себя хвостами, и каждая стремилась скорее пробраться в прохладное и тенистое место. Они двигались плотно, бок о бок, тесня и толкая друг друга. Эта несокрушимая лавина с трудом вмещалась в ворота, напирала на изгородь, грозя развалить ее. — Ну, балуй! — покрикивал Егор Васильевич. — Красавка, ты что делаешь! Наконец коровы разобрались у кормушек. Они ели жадно, как будто и не с зеленого луга пришли, а из голодной степи. Один Байкал не торопился. Он стоял в стороне и ждал, когда войдет все стадо. В ворота он протиснулся последним и не спеша побрел к своему месту.
* * *
Андрейка с Алешкой верхом на лошадях переплыли речку и по дороге через яровое поле поехали на полевой стан. Завели лошадей в конюшню, задали им корм и побежали к себе в лагерь. По дороге Андрейка остановил Алешку и сказал ему: — Ты ничего не знаешь? — Нет. А что? — Идем на зеленый горох, стручки появились. У меня и рюкзак уже там. — Кабы кто не заметил? — с опаской заметил Алешка. — Сторожа еще не поставили: в правлении не знают, что стручки налились. Ребята свернули с дороги в сторону и по меже, отделяющей овсы от пшеницы, побежали к гороху. Андрейка нашел спрятанный рюкзак, и они набросились на горох. Сначала все ели. Правда, полных стручков было еще не так много, но для ребят вполне их хватало. — Эх, сладкие же! — говорит Алешка. — А ты не верил мне. Давай насыпай рюкзак, — радостно сказал Андрейка. Вот уже и рюкзак полный. Схватили его за тесемки — и айда бегом в лагерь. Они не слышали, как кричали перепелки, как пилили своими пилками кузнечики, не чувствовали, как жгло солнце. Они торопились поскорее удивить доярок. Когда они прибежали в лагерь, коров уже подоили, доярки собрались у костра готовить обед. — Вы чего это приволокли, озорники? — спросила тетя Катя. — Не украли ли чего? Алешка с Андрейкой переглянулись и покраснели... Долго стояли молча. И все-таки Алешка развязал рюкзак. — Мы ведь о вас думали и для вас принесли. На селе еще никто не попробовал зеленого гороха, вы первые... Ешьте. Женщины, увидев зеленые стручки, бросили свои дела и мигом опорожнили мешок. От них не отставали и ребята, они тоже с аппетитом жевали сладкие молочные зерна. Понятно, нехорошо вышло с горохом, да уж поздно... все съедено. Теперь, чтобы скрыть следы, ребята собрали всю шелуху и бросили в костер. Катерина накормила ребят галушками, и они отправились к реке. Но купаться не стали. Быстро разделись и переплыли на другой берег, держа одежду в руке над головой. Еще издали они услышали тарахтенье трактора. — А, помощники пришли! — увидев ребят, крикнул тракторист дядя Миколь. — Что сегодня поздно так? — Лошадей отводили на стан, — ответил Андрейка и из кармана штанов вытащил горсть стручков. — Или уж налились? — удивленно спросил Миколь и начал вылущивать горошины. — Дядя Миколь, покажешь, как трактор заводить, ты ведь обещал сегодня показать? — спросил Алешка. — Я на ветер слов не бросаю. Обещал — значит, увидите. Миколь соскочил на землю и направился к своему напарнику, который сидел за рулем второго трактора. — Давай, Иван, глуши мотор. Курсанты пришли. Мотор стих.- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (13) »