ноги.
— Я Крик, — сразу представилась Лима.
— Мы знаем, кто ты, ученица Многоликой, — отвечал мелодичный голос. — И рады приветствовать тебя в нашем лесу. Иди за мной.
Девушка поняла по костюмы и по внешнему облику, что попала в мир ночных эльфов. Женщина вела ее между кустов и деревьев, пока не показался огромный город.
— Вау! — прокомментировал Урт, увиденную картину.
— Вау, — повторила Лима с горькой улыбкой.
— Мы позаботимся о мальчике и о тигре, — проговорила эльфийка и забрала Урт с ее рук, вторая эльфийка забрала тигра.
— Но…
— Мы знаем, что он вампир, мы будем осторожны, — перебила ее эльфийка. — Отдыхайте, вам сейчас необходимы силы.
Лима безразлично смотрела ей в спину. Из глаз брызнули слезы. Она понимала, что у нее начинается истерика. На первом месте было неверие. Олимпиада не верила, что Сирена могла погибнуть, но слишком ярко говорили за себя факты. Стрела была сделана из адского металла. Единственным металл, что мог погубить воительницу, нашел ее сегодня.
Девушку некто позвал, и она обернулась. Угрюмо опустив голову, перед ней стоял желтоглазик.
— Желтоглазик! — бросилась Лима на шею мужчине.
Он гладил ее по спине, пока не унялась истерика. Потом он отстранился и снял маску, обнажая красивое мужское лицо с желтыми немного раскосыми большими глазами.
— Желтоглазик, скажи мне, что она жива, — утирая слезы, попросила Олимпиада.
— Не могу, — проговорил он медленно.
— Пожалуйста,
— Теперь ты одна, Крик, прошу не надо, это не поможет, — обнял ее и погладил по голове, качая из стороны в сторону как ребенка. — Время, проведенное вместе с тобой мне не забыть, оно было лучшим в моей столетней жизни. Я не говорю прощай, я говорю до следующей встречи и передай Яну, что я буду скучать по его полосатой мордахе.
— Желтоглазик, не оставляй меня одну! Я не выживу, я не хочу терять еще и тебя, это слишком жестоко!
— Ты не будешь одна, просто надо учиться жить самостоятельно, — взял ее лицо в ладони в черных перчатках.
Вслед за ним подошел сероглазик, тоже сняв маску. Он молча обнял ее и сказал:
— До свидания, береги себя. И возьми вот это, — быстро покалывает ей ухо и вставляет сережку в виде дракона.
— Зачем? Я не хочу ничего, не оставляйте меня одну!
— Хранители сражались одни, но за их спиной всегда стояла армия…
Они исчезли так же как появились. Лима, рыдая, опустилась на колени, а в ухе играла песня Дакоты, участницы фабрики звезд:
"…Одна до слепоты,
И ноты сквозь меня,
Сама сменю мечты,
Но не предам себя,
Смелее меняю сны,
И кадры за окном,
Больной души симптом…"
Так и она теперь одна, совершенно одна. Больше нет Сирены, нет Марины, нет Рила, нет никого, кроме тумана и пустоты в душе…