- 1
- 2
Роджер ЖелязныБелая ворона
Он не любил армию. Он не хотел быть врачом и работать с красивейшей медсестрой. Он не хотел убивать всех инопланетян одной левой. Что же с ним происходило?Джексон выдержал пристальный взгляд генерала. — Я не буду ни перед кем стоять по стойке «смирно», а вы можете убираться к черту! Генерал вскинул брови. — Что это с вами происходит? — Хочу скинуть эту цыплячью форму. — Я сказал вам на прошлой неделе, что подписал бы вам перевод. — Это не то, что я имею в виду. — А что тогда? — Я — не полковник Джексон, а вы — не генерал Пэйн. Это место существует только в моем сознании, а я больше не хочу быть сознательным. Генерал вздохнул. — Ладно, Джексон, это ваше право. Что будет на этот раз? ВМФ? — Я хочу совсем порвать с армией, хочу стать гражданским человеком, хочу где-нибудь наслаждаться жизнью. — Где конкретно? Доктор Джексон сорвал с себя резиновые перчатки и зашвырнул их в угол. Мисс Майор, чью изумительную фигуру не мог скрыть даже крахмальный халат, подошла к нему сзади и обвила его своими волшебными руками, прижавшись щекой к шее. — Ты уже знаменит, Джек. Сорок пять операций на мозге за месяц — тончайших и сложнейших — и все успешны! Это же настоящий рекорд! — Хорошо! Достаточно! — Что случилось, Джеки? Я что-то не так сделала? — Нет! — Тогда почему же ты так кричишь? О, мне следовало бы понять — ты устал, измотан до предела. После такой операции, как последняя, любой бы... — Я не устал! — Но ты должен был устать! — Как я могу устать, ничего не сделав? — Я тебя не понимаю... — Ну и черт с тобой! — Я не люблю, Джеки, когда ты употребляешь плохие слова. — Тогда отойди в тот угол комнаты и превратись в стол, — указал он, — с букетом хризантем на нем. — Что ты имеешь в виду? Она обошла вокруг него и посмотрела прямо в глаза. И тут же вновь стала самой красивой, самой желанной женщиной на свете. — Да что же с тобой происходит, наконец? — спросила она. Он прикусил губу. — С букетом хризантем, — повторил он. — Ты уверен? — вздохнула она. Он кивнул.
Ракета упала в радужную пустыню, словно цветок с красным стеблем, который решил врасти обратно в семя. Вскоре красное свечение угасло, и на равнине Джексона остался лежать стальной стручок. Профессор Джексон шагнул на поверхность Мира Джексона и понюхал голубоватый, по-ноябрьски холодный воздух. Он изучил показания прибора, который держал в руках, и сказал в микрофон, прижатый к горлу. — Все в порядке. Можете выходить. Три его товарища, загорелые, несмотря на долгое путешествие, высокие, худощавые, улыбающиеся выбрались из люка и огляделись, проявляя осмотрительность и компетентность. — А ты был прав, ей-богу, док! Здесь возможна жизнь! — Конечно, возможна. Джексон никогда не ошибается. Джексон рассеянно кивнул и занялся ориентировкой по фотокарте. — Руины в том направлении, — указал он. Они гуськом двинулись вслед за ним. Его раздражала какая-то неясная тревога, поселившаяся у основания черепа. Прошло с полчаса. Они остановились у подножия зазубренной скалы. — Это место обладает большой магической силой, — Мейсон растягивал слова, как это делают уроженцы Теннесси. Откуда-то сверху раздалось улюлюканье, и Мейсон рухнул, обливаясь кровью. Копье, пущенное с неимоверной силой, пронзило его насквозь. Джексон бросился на землю. Томпсон вскрикнул и влажно закашлялся. Сжимая в руках бластер, Джексон взглянул на Вулфа. — Ты рассмотрел, что это было? — Да, — прошептал тот. — Лучше бы уж не рассматривал. Это было ужасно — все эти руки, зеленая кожа, глаза навыкате... Томсон последний раз с хрипом опустошил легкие. Еще один загробный крик, на этот раз ближе. Джексон, проворно извиваясь, отполз вправо и застыл. Еле слышный звон, словно металл поцеловался с камнем... Он вскочил на ноги, выпустив из бластера огненную стрелу. Тварь упала, корчась. Зеленовая слизь засочилась из огромной щели, которую выстрел проделал в туловище. ...А у основания черепа вновь что-то неприятно зазвенело. — Док, там еще! Он услышал, как Вулф спустил курок бластеpa, раздался треск поджариваемой плоти. Две твари упали. Но еще четыре скользили по склону холма по направлению к ним. Он повернулся и застрелил Вулфа. Затем вскинул его бластер на плечо. — Ну, давайте, — крикнул он. — Не терпится посмотреть, как вы запляшете вот от этого. Инопланетяне уже почти добрались до него, когда из-за скалы с шипением выползло нечто огромное и змееобразное и заскользило к нападавшим. Они застыли, издавая короткие крики, затем повернулись и отступили обратно по склону холма. Он попятился вслед за ними. — Неплохо, — сказал он огромной змее. — Во всяком случае, вполне сносно. Змея приподняла голову до уровня его глаз и внимательно посмотрела на Джексона. — Я устал от недоверия, — признался он. Змея устало вздохнула. — Мне любопытно, могут ли эти твари убить меня, — сказал Джексон. — Физиологически это возможно, — ответила змея, — но запрещено. Да что же, в конце концов, с тобой происходит? — Ты можешь просто дать мне проснуться? — Нет. — Но почему? Я хотел бы знать, почему я здесь. — Таких воспоминаний не существует. Ты этого никогда не узнаешь. Просто так должно быть. — Я буду вечно видеть сны? — До конца своей жизни. — Это что, проблема перенаселенности? Другие планеты непригодны для жизни, межзвездные перелеты невозможны и люди лежат, как чурки, в стеклянных гробах? — Я не могу сказать. — А ты — машина, разговаривающая со мной через электрод в черепе, подающая питательный раствор и программирующая исполнение моих желаний? — Если хочешь, можно назвать это так. — Я не хочу. Я в коме? Я попал в аварию? Или это какая-то лекарственная терапия? — Называй это, как тебе угодно. — Когда я проснусь? — Ты уже бодрствуешь. — Ты должна так говорить. Какой бы сложной ты ни была, так тебя запрограммировали. — Тогда зачем спрашивать? Он огляделся в поисках бластера. Тот исчез. Внезапно бластер оказался в его руке. — Если хочешь убить змею, действуй. Он быстро поднес бластер к собственному виску. Оружие исчезло. — Так нельзя. Он уронил руки. — Может, это ад? — Как тебе угодно. — Могу я проснуться? — Ты уверен, что хочешь именно этого? Правила предусматривают такой вариант. — Я хочу попробовать. — Пусть будет так. Прозрачная крышка капсулы над ним откинулась. Его мышцы были, как спагетти, в горле пересохло, левая рука утыкана иголками от капельниц. Далеко не сразу ему удалось выдернуть все наконечники шлангов, поскольку рука была туго перебинтована. Правой рукой он ощупал затылок и
- 1
- 2