- 1
- 2
Роджер Желязны Государь, рожденный, чтобы властвовать миром
– Божьи яйца! – сказал первый могильщик, втыкая лопату в землю, но лишь затем, чтобы облокотиться на нее и полюбоваться кровавым отблеском заходящего солнца. – Мы тут всю ночь проковыряемся. – Чертова земля тверже камня, – кивнул второй. – Приспичило же старому мерзавцу отдать концы среди зимы, а нам его закапывай. Третий молча подул на руки. – Чем скорее он окажется под землей, тем лучше, дьявол его побери. С глаз долой, из сердца вон, – заметил он. – Славно было смотреть, как горела его церковь. Клянусь Его раздвоенным копытом. Хорошо бы сейчас погреться от того огонька. Остальные захихикали: – Ага! – Верно! Они смотрели, как солнце соскальзывает за горизонт и тени вытесняют свет. – Слушайте! Что это за звезда, вон там, высоко? – спросил первый, показывая на небо. Другие посмотрели в этом направлении. – Яркая, сволочь, да красная какая, – отозвался второй. – Но это не громила Марс. Не знаю… Никогда не видел таких. – Сукин сын, похоже, двигается в сторону севера, – сказал третий. – Ага, – согласился первый. – Что это? – спросил второй. – Музыка? Слышите? – Музыка? Ты что, рехнулся? – сказал третий. – Перебрал эля в «Мистресс Доллз»? – Ты оглох, что ли? Вынь дерьмо из ушей и прислушайся! – Он прав, – подтвердил первый. – Похоже, идет прямо из земли. – С этими словами он нажал ногой на лопату и, отковырнув комок земли, склонился над ямкой. – Ну-ка, послушаем, – сказал он и помолчал. – Отсюда идет. Остальные наклонились, прислушиваясь. – Клянусь святыми рогами Святого Джо, – сказал второй. – Тут и трубы, и какая-то штука со струнами, и барабан, и все это грохочет, будто у земли в кишках бурчит… – Парни, – сказал третий, роняя лопату и выбираясь из незаконченной могилы. – Я не собираюсь околачиваться поблизости, когда начнется заварушка. Остальные торопливо последовали за ним. Когда они кинулись наутек от наполовину вырытой могилы, музыка стала набирать громкость, а земля начала вибрировать у них под ногами. В дюжине шагов от ямы они упали, повергнутые наземь спазмами, пробегавшими по земле, словно волны. Они зажмурились от внезапного сияния пламени, вырвавшегося из могилы. – Владыки года! Мы пропали! – закричал первый. – Смотрите, что поднимается из ямы! Словно статуя, высеченная из древней ночи, рогатая фигура с перепончатыми крыльями взмыла над языками пламени и нависла над поверженными. Ее огромные желтые глаза стали вращаться из стороны в сторону, а затем остановились на трех дрожащих телах. Под грохот и пронзительное завывание музыки существо поставило ногу, размером с буханку хлеба, на край могилы. Внезапно его голос, подобный флейте, зазвучал, заглушая подземную мелодию: – Возрадуйтесь, жалкие ублюдки, ибо нынче ночью родился ваш господин! – Рады это слышать, – сказал первый. – Я тоже, – поддакнул третий, постреливая глазами в сторону ближайшей рощицы. – Этой ночью он родился от бывшей девственницы, которою Властелин Тьмы силой овладел в монастыре, где она проживала, – продолжало черное существо. – Изгнанная монахинями, не нашедшая приюта у боязливого деревенского люда, она скиталась, полубезумная, до нынешней ночи, пока не родила в пещере, в которой иногда овцы укрываются от непогоды. Ее сын – Мессия Ада, и я, Асмодей, возвещаю вам о его царстве! А теперь тащите свои задницы к пещере и воздайте ему почести! Музыка, звучавшая все громче на протяжении его речи, утихла. – Будет исполнено, господин Асмодей, – сказал первый. – Но – э-э-э – где нам найти эту пещеру с младенцем? Асмодей поднял правую руку, указывая когтем ввысь. – Следуйте за этой треклятой звездой, – сказал он. – На самом деле это демон в огненной колеснице. Он остановится прямо над пещерой, так что вы не ошибетесь. – Да, сэр! – сказал второй. – Уже идем, – подхватил третий. Асмодей выпрыгнул из могилы и начал танцевать. Земля вновь задрожала, и откуда-то донесся хор детских голосов, вторивших его песне:Чьи глаза, как костры, освещают ночь?
То младенец в пустынном краю.
Это наш Государь, он должен помочь
Миру гибель встретить свою.
Добравшись наконец до пещеры, из которой исходило слабое свечение, могильщики, чуть помедлив, заглянули внутрь. Они увидели мать и дитя, лежавших на ложе из соломы среди толпившихся вокруг свиней, крыс, воронов и пары странных косматых существ. – Что это за звери? – прошептал первый могильщик. – Шакалы, – отозвался второй. – Я видел таких в одной книжке в замке. Господин читал ее накануне охоты, и ему пришло в голову показать нам картинки животных из других краев. Правда, я ума не приложу, как эти двое сюда попали. – Может, их кто-то держал у себя, а потом выпустил на свободу. – Может, и так. Третий могильщик откашлялся. – Лучше бы нам начать оказывать почести, – сказал он. – Не хотелось бы злить Асмодея. – Ты прав, – согласился первый. И они дружно откашлялись хором. Женщина, почти ребенок, повернула к ним голову. – Кто там? – спросила она. – Просто… просто обычные могильщики, – сказал первый, входя в пещеру. – Нам сказали идти за звездой, и вот мы нашли это место. Мы пришли сюда чествовать… твоего ребенка. Остальные несмело последовали за ним. Шакалы подняли головы и посмотрели на людей желтыми немигающими глазами. Было трудно сказать, откуда здесь исходил свет – бледное красноватое сияние. Возможно, от самого ребенка. Мать молча затряслась от рыданий. – Что ж, вот он, – наконец сказала она, показывая на маленькую черную фигурку у себя под боком. – Он сейчас спит. Мужчины упали на колени. – Хорошо, что у тебя есть теплое меховое покрывало, чтобы завернуть его, – сказал второй. Она рассмеялась, хотя слезы продолжали бежать по лицу. – Это не покрывало. Это его собственная мохнатая шкура, – сказала она. – О, – проронил третий. – Поскольку тебе не так повезло, позволь мне отдать тебе мой плащ. – Я не могу взять у тебя плащ. Снаружи так холодно. – У меня дома есть другой. Возьми, – сказал он. – Даже среди твоих приятелей-зверей тебе нужно чем-то укрыться. Он снял плащ и набросил на нее. – Надеюсь, он порадует тебя чем-нибудь, – сказал второй. Она закусила губу. – Кто знает? Он ведь мог взять от меня больше, чем от своего папаши. Это бывает, знаете ли. – Конечно, – сказал первый, отворачиваясь. – Желаю тебе удачи… и чтобы малыш тебя любил и почитал и заботился о
- 1
- 2