Жил некий лорд с тремя дочерьми
В дальнем западном краю.
И явилась одна из них в Холируд
Предложить там службу свою.
Мэри Хэмилтон в церковь как-то пришла, На груди ее ленты шуршат, _ И король священника не слыхал, К Мэри был устремлен его взгляд.
Мэри Хэмилтон в церковь как-то пришла, Ленты в волосы вплетены. И король лишь о Мэри думать мог, Не о боли своей страны.
Мэри Хэмилтон в церковь как-то пришла, И перчатки у ней на руках. И король о своей королеве забыл, О поместьях и о деньгах.
Не была она при дворе короля Год _ и день еще как раз. Не могла сидеть, не могла стоять, От людских укрылась глаз.
И пошел король в монастырский сад, Из земли можжевельник извлек, Чтоб очистить чрево от плода, _ Ничего он добиться не смог.
Стали шептаться и там, и сям, И упорно молва поползла: Что Мэри слегла _ ну что за дела? _ Что ребенка она родила.
Золотая тесьма в густых волосах, Королева сама _ к ней в покой: _Где тут ребенок, который кричал И отдых нарушил мой?_
_Ах, нет ребенка в покое моем, Но все же на мне вина: Я от колик в желудке кричала сейчас, Я, видно, серьезно больна_.
_Мэри Хэмилтон, я _ королева твоя, Придержи свой лживый язык! И лучше скажи мне, где то дитя, Чей я слышала жалобный крик?_
_Ах, я завернула его в платок, Зашвырнула в морской прибой: Пусть бы он потонул _ или выплыть бы смог, Только не был бы больше со мной_.
_Мэри Хэмилтон, ты заслужила смерть, И теперь готовься к ней. Сохранила бы ты дитя живым _ Это было бы к чести твоей.
Мэри Хэмилтон, встань же, скорее встань И покинь королевский дом. Отвезут тебя в город Эдинбург; Ты предстанешь перед судом_.
Ах, как медленно, медленно встала она, Собиралась совсем не спеша. Рыдала она, стонала она, И ныла ее душа.
Она тряслась на буром коне, И не верилось ей никак, Что к страшной виселице ее Приближается каждый шаг.
_Джентльмены! Не надо, не надо спешить, Лошадей не стоит гнать. Вам таких измученных женщин, как я, Не случалось еще провожать_.
И вот они въехали в Кэннон Гейт 60, По макушку в дорожной пыли. Все женщины в окна смотрели на них И слез сдержать не могли.
Парламентский Спуск проехали, И еще другие места. На нее глядели и плакали Горожанки у Креста 61.
_Не плачьте, не плачьте, женщины, На мне такая вина! Вчера я убила свое дитя И теперь умереть должна_.
На три ступеньки в суд поднялась, Презирая свой позор. Трижды громко смеялась она, но суд Вынес смертный приговор.
_Сорвите платье, бросьте его _ И пускай лежит в пыли; А глаза прикройте мне платком, Чтоб не видели петли.
Четыре Мэри было нас, Но окончилась жизнь моя. Да, Мэри Битон и Мэри Ситон, И Мэри Карайккл _ да я.
Я королеве каждый день Надевала ее наряд. За то в награду для меня Тут два столба стоят.
Я утром причесывала ее, А на ночь стелила постель. За это болтаются меж столбов Крепчайшие из петель.
Королева, которой служила я, Будет проклята с этого дня: Ведь могла бы простить _ но велела судить, И нынче вздернут меня.
Ах, как счастливы, счастливы девушки те, Кому не дал бог красоты, А меня сгубил румянец щек И лица моего черты.
Моряки, моряки, заклинаю вас всех, Как отправитесь в край родной, Ни отцу, ни матери не говорить, Что я не вернусь домой.
Как волны морские вас принесут К далекой нашей земле, Не узнают пусть ни отец, ни мать, Что я болтаюсь в петле.
Ах, матушка, знать не знала ты, Качая меня по утру, В какие края уеду я И какою смертью умру.
Ах, отец мой, ты тоже знать не знал, Как меня качал на руках, Что когда-нибудь я, надежа твоя, Закачаюсь на двух столбах.
Ах, если б узнали отец мой и мать, Что сталось теперь со мной, Примчались бы три мои брата сюда И кровь пролилась бы рекой.
Не плачьте, женщины, обо мне, Возвращайтесь в свои дома. Та мать, что убила свое дитя, Заслужила смерти сама_.
СМЕРТЬ ЛОРДА УОРРИСТОНА 62
А было мне пятнадцать лет, Когда нашла мне мужа мать. Пятнадцать было мне всего, Я не могла им управлять.
Уорристон, Уорристон, Речь только о твоей вине, Когда пришла к тебе я в дом, Всего пятнадцать было мне.
И вскоре муж уплыл в моря, А я ребенка родила, Мой муж еще не воротился, И няньке я дитя сдала.
Но вот дошла однажды весть: Вернулся муж из-за морей. Я платье лучшее надела И пела _ птички веселей.
Ребенка на руки взяла, Несла, как любящая мать, И вышла на скалистый берег Милорда своего встречать.
Мой муж на палубе стоял, Меня приветствовал, любя: _Жена, я рад. Но от кого же Младенец этот у тебя?_
Глядит сюда, глядит туда: _Да что ты говоришь такое? Была я слишком молода, Когда сходилась я с тобою_.
_Молчи, жена, не мой младенец, Не верю я твоим словам: Скажи, кого ты полюбила, Пока я плавал по морям?_
Слеза катилась по щеке, Жена ушла, едва жива. Ох, отомщу я негодяю За эти грубые слова!_
Она у стюарда 63 спросила, Как можно мужу отомстить, И стюард дал такой совет, Что лорда следует убить.
Решила нянька ей помочь: Взяла откуда-то веревку /За плату что не сотворишь!/ И петлю завязала ловко.
Хозяйский брат за стенкой спал, Был крепок сон его ночной, Но вдруг проснулся он от крика: _Наверно, брат скончался мой_.
_Кто даст мне уголь и свечу? И кто меня сопроводит?_ Пока свечу ему несли, Он убедился: брат убит.
Хозяйку с нянькой вмиг в тюрьму, Когда чуть-чуть еще светало. У няньки сердце тверже камня, А леди в обморок упала.
Пришел к ней брат ее родной, О ней горюет, но бодриться: _Все земли отдал бы свои, Чтоб выкупить тебя, сестрица_.
_Ох, братец, выкупить ты хочешь? Не надо выкупать меня. Я мужа своего убила, Мне жить не хочется ни дня_.
Пришла к ней мать ее родная, Пришла, о дочери скорбя. _Отдам монеты золотые, Чтоб только выкупить тебя_.
_Ах, выкупить меня ты хочешь? Не надо выкупать меня. Я мужа своего убила, Мне жить не хочется ни дня_.
Пришел отец ее родной, Пришел о
Мэри Хэмилтон в церковь как-то пришла, На груди ее ленты шуршат, _ И король священника не слыхал, К Мэри был устремлен его взгляд.
Мэри Хэмилтон в церковь как-то пришла, Ленты в волосы вплетены. И король лишь о Мэри думать мог, Не о боли своей страны.
Мэри Хэмилтон в церковь как-то пришла, И перчатки у ней на руках. И король о своей королеве забыл, О поместьях и о деньгах.
Не была она при дворе короля Год _ и день еще как раз. Не могла сидеть, не могла стоять, От людских укрылась глаз.
И пошел король в монастырский сад, Из земли можжевельник извлек, Чтоб очистить чрево от плода, _ Ничего он добиться не смог.
Стали шептаться и там, и сям, И упорно молва поползла: Что Мэри слегла _ ну что за дела? _ Что ребенка она родила.
Золотая тесьма в густых волосах, Королева сама _ к ней в покой: _Где тут ребенок, который кричал И отдых нарушил мой?_
_Ах, нет ребенка в покое моем, Но все же на мне вина: Я от колик в желудке кричала сейчас, Я, видно, серьезно больна_.
_Мэри Хэмилтон, я _ королева твоя, Придержи свой лживый язык! И лучше скажи мне, где то дитя, Чей я слышала жалобный крик?_
_Ах, я завернула его в платок, Зашвырнула в морской прибой: Пусть бы он потонул _ или выплыть бы смог, Только не был бы больше со мной_.
_Мэри Хэмилтон, ты заслужила смерть, И теперь готовься к ней. Сохранила бы ты дитя живым _ Это было бы к чести твоей.
Мэри Хэмилтон, встань же, скорее встань И покинь королевский дом. Отвезут тебя в город Эдинбург; Ты предстанешь перед судом_.
Ах, как медленно, медленно встала она, Собиралась совсем не спеша. Рыдала она, стонала она, И ныла ее душа.
Она тряслась на буром коне, И не верилось ей никак, Что к страшной виселице ее Приближается каждый шаг.
_Джентльмены! Не надо, не надо спешить, Лошадей не стоит гнать. Вам таких измученных женщин, как я, Не случалось еще провожать_.
И вот они въехали в Кэннон Гейт 60, По макушку в дорожной пыли. Все женщины в окна смотрели на них И слез сдержать не могли.
Парламентский Спуск проехали, И еще другие места. На нее глядели и плакали Горожанки у Креста 61.
_Не плачьте, не плачьте, женщины, На мне такая вина! Вчера я убила свое дитя И теперь умереть должна_.
На три ступеньки в суд поднялась, Презирая свой позор. Трижды громко смеялась она, но суд Вынес смертный приговор.
_Сорвите платье, бросьте его _ И пускай лежит в пыли; А глаза прикройте мне платком, Чтоб не видели петли.
Четыре Мэри было нас, Но окончилась жизнь моя. Да, Мэри Битон и Мэри Ситон, И Мэри Карайккл _ да я.
Я королеве каждый день Надевала ее наряд. За то в награду для меня Тут два столба стоят.
Я утром причесывала ее, А на ночь стелила постель. За это болтаются меж столбов Крепчайшие из петель.
Королева, которой служила я, Будет проклята с этого дня: Ведь могла бы простить _ но велела судить, И нынче вздернут меня.
Ах, как счастливы, счастливы девушки те, Кому не дал бог красоты, А меня сгубил румянец щек И лица моего черты.
Моряки, моряки, заклинаю вас всех, Как отправитесь в край родной, Ни отцу, ни матери не говорить, Что я не вернусь домой.
Как волны морские вас принесут К далекой нашей земле, Не узнают пусть ни отец, ни мать, Что я болтаюсь в петле.
Ах, матушка, знать не знала ты, Качая меня по утру, В какие края уеду я И какою смертью умру.
Ах, отец мой, ты тоже знать не знал, Как меня качал на руках, Что когда-нибудь я, надежа твоя, Закачаюсь на двух столбах.
Ах, если б узнали отец мой и мать, Что сталось теперь со мной, Примчались бы три мои брата сюда И кровь пролилась бы рекой.
Не плачьте, женщины, обо мне, Возвращайтесь в свои дома. Та мать, что убила свое дитя, Заслужила смерти сама_.
СМЕРТЬ ЛОРДА УОРРИСТОНА 62
А было мне пятнадцать лет, Когда нашла мне мужа мать. Пятнадцать было мне всего, Я не могла им управлять.
Уорристон, Уорристон, Речь только о твоей вине, Когда пришла к тебе я в дом, Всего пятнадцать было мне.
И вскоре муж уплыл в моря, А я ребенка родила, Мой муж еще не воротился, И няньке я дитя сдала.
Но вот дошла однажды весть: Вернулся муж из-за морей. Я платье лучшее надела И пела _ птички веселей.
Ребенка на руки взяла, Несла, как любящая мать, И вышла на скалистый берег Милорда своего встречать.
Мой муж на палубе стоял, Меня приветствовал, любя: _Жена, я рад. Но от кого же Младенец этот у тебя?_
Глядит сюда, глядит туда: _Да что ты говоришь такое? Была я слишком молода, Когда сходилась я с тобою_.
_Молчи, жена, не мой младенец, Не верю я твоим словам: Скажи, кого ты полюбила, Пока я плавал по морям?_
Слеза катилась по щеке, Жена ушла, едва жива. Ох, отомщу я негодяю За эти грубые слова!_
Она у стюарда 63 спросила, Как можно мужу отомстить, И стюард дал такой совет, Что лорда следует убить.
Решила нянька ей помочь: Взяла откуда-то веревку /За плату что не сотворишь!/ И петлю завязала ловко.
Хозяйский брат за стенкой спал, Был крепок сон его ночной, Но вдруг проснулся он от крика: _Наверно, брат скончался мой_.
_Кто даст мне уголь и свечу? И кто меня сопроводит?_ Пока свечу ему несли, Он убедился: брат убит.
Хозяйку с нянькой вмиг в тюрьму, Когда чуть-чуть еще светало. У няньки сердце тверже камня, А леди в обморок упала.
Пришел к ней брат ее родной, О ней горюет, но бодриться: _Все земли отдал бы свои, Чтоб выкупить тебя, сестрица_.
_Ох, братец, выкупить ты хочешь? Не надо выкупать меня. Я мужа своего убила, Мне жить не хочется ни дня_.
Пришла к ней мать ее родная, Пришла, о дочери скорбя. _Отдам монеты золотые, Чтоб только выкупить тебя_.
_Ах, выкупить меня ты хочешь? Не надо выкупать меня. Я мужа своего убила, Мне жить не хочется ни дня_.
Пришел отец ее родной, Пришел о